Про море. Анастасия Абрамова-Корчагина

и в то же время словно застывшее в своей мелкой ряби, непостижимое…

      Остров оказался простеньким, с заброшенным домиком с незапертой дверью, внутри которого пылились старая кровать да стопка книг – Гайдар, Бондарев, Герман… Странно, но они никому не были нужны. Вскоре капитан дал сигнал к отплытию, и Илона поспешила на борт. Погода начала портиться – подул ветер, стало затягивать небо. Закатное солнце, огромное, люминесцентное, вынырнуло из-под нахохлившихся фиолетовых облаков и теперь маячило впереди, словно задавало курс теплоходику сквозь возникшие волны. ПС шло вперёд с уверенностью старого морского волка, взбиралось на волну и плюхалось с неё, принимая палубой брызги, от которых пассажиры прятались на корме и жалели, что у них нет такой переноски, как у пёсика. Все, кроме Илоны. Она приросла к носовому трапу, уже немного промокшая, но исступлённо смотрящая вдаль. Ветер шумел в ушах на одной ноте, и в нём явственно слышался женский голос – так, наверное, и родилась некогда легенда о Сиренах. Солёные брызги наполняли жизнью, сочетание золотого, розового, голубого и сиреневого на горизонте завораживало своей безупречностью, на границе сознания билась бакланом какая-то свежая мысль, но не желала пока явиться в мир, занятый осенним штормиком.