чтобы какие-то пришлые устанавливали у них свою власть, попутно занимаясь «революционными реквизициями (или, говоря проще, обычным грабежом). С точки зрения «классового чутья» крестьянских парней, выходцев из нищих нечерноземных губерний, все живущие на зажиточном Дону казались «буржуями и иксплататорами». Так что грабеж был поголовным.
Местные отвечали пришлым не менее горячей любовью. А так как верховодили в отрядах самообороны частично вернувшиеся с фронта старые вояки, для матросов, имеющих низкую дисциплину и не имеющих опыта боев на суше, все было «без шансов». В нашей истории часть из этих отрядов стала Первой и Второй красными конными армиями, часть составила основу сил Краснова и Мамонтова. В этой истории пока еще было неизвестно, что и куда повернется. Но уже была надежда, что все кончится благополучно, и войны брата против брата удастся избежать.
А пока эти отряды, на время забыв вражду между казаками и иногородними, сообща врезали пришлым «братишкам» – да так, что в течение недели боев от тысячи с небольшим добравшихся до Дона штыков осталось лишь триста.
На этой почве дисциплина у флотских окончательно упала, и революционный отряд превратился в настоящую банду.
Расстреляв по обвинению в измене единственного среди них офицера, лейтенанта Скаловского, «братишки» решили вернуться в Севастополь и сорвать зло на тамошних «буржуях», преподав тем «кровавый урок».
Правда, перед этим они еще хотели пристрелить тех «товарищей», что позвали их на Дон. Но те, вовремя почуяв опасность встроенным в пятую точку национальным чувством самосохранения, своевременно слиняли в неизвестном направлении, очевидно, решив поискать помощи против Каледина где-то еще.
В это время по Украине уже двигалась бригада Красной Гвардии, устанавливая по пути истинную советскую власть и обрастая добровольцами. Киев, Винница, Житомир, Одесса… Даже самым большим тугодумам стало понятно, что всем не желающим добровольно подчиниться правительству Сталина в скором времени придет пушистый полярный лис.
Погрузившиеся в эшелон, остатки матросского отряда с максимальной скоростью двинулись в сторону Севастополя, останавливаясь в пути только для того, чтобы пограбить местных жителей да набрать самогона и баб.
Но на Чонгаре их ждал облом. Выставленный в самом узком месте перешейка у села Сальково войсковой заслон под командованием полковника Доставалова из состава исламизированной 38-й запасной пехотной бригады, подчинившейся законам самозваного крымско-татарского Курултая, потребовал полного разоружения «братишек». В случае отказа дорога на полуостров будет для них закрыта. Никто не захочет пускать в свой дом обезумившую от крови и безнаказанности стаю вооруженных бабуинов, единственный смысл жизни которых – грабеж и резня «классовых врагов».
Вот и крымские татары закономерно опасались нашествия «братишек», хотя их заслон был выставлен как раз не против них, а против группы