чувствовать себя неловко, ведь для агентов «Тау» перемены оказались настолько же неожиданны, однако со временем, уверен, вы привыкнете друг к другу, освоитесь в новой ситуации и замечательно сработаетесь.
Директор раскурил трубку и указал мундштуком в сторону рабочего стола О’Салливана. Из кабинета был прекрасно виден сидевший за ним человек, с головой зарывшийся в бумаги.
– Пока вы прохлаждались на больничном, агент О’Салливан, ваш новый напарник времени зря не терял. Я взял на себя смелость ввести его в курс дела и познакомить с нашей работой. Подкинул кое-какие документы, материалы… И он, видите, зарылся в них с головой. С утра приходит самым первым и вечером уходит позже всех.
– Кто он? – без особого интереса спросил О’Салливан.
– Агент Мориц Траутманн. – Кавана неопределённо покрутил рукой. – То ли австрияк, то ли баварец, я, признаться, не разобрался. Ирландским вообще не владеет, а по-английски говорит с чудовищным акцентом, запросто вставляя немецкие слова взамен тех, какие не знает или позабыл. Но на вид, знаете, выглядит довольно смышлёным…
Кислое выражение лица О’Салливана не укрылось от директора.
– Хорошо вас понимаю, агент, – благодушно заговорил он. – Вам бы небось хотелось напарника-ирландца, но что я могу поделать, если во всей стране нет ни одного филиала «Тау»? Будь один хотя бы в Уэльсе, я бы костьми лёг, а заполучил бы для вас напарника-валлийца. Всё ж валлийцы и гэлы родные братья… Увы, приходится довольствоваться тем, что есть. Идите, агент О’Салливан, знакомьтесь с напарником, работайте и смотрите, не опозорьте наш отдел. – Рори Кавана сосредоточенно запыхтел трубкой, показывая, что аудиенция окончена.
Киран сделал глубокий вдох, покинул кабинет и неспешно направился к своему столу. Сидевший за ним человек заметил О’Салливана и поднялся навстречу.
– Спесьяльный акент Мориц Траутманн, оттел «Тау», – представился он, протягивая руку, и воскликнул, не удержавшись: – Gott himmel[2]! Если фсё это прафта, што я читаль ф токументах, то это… это… Unglaublich[3]! У менья просто нет слоф.
Долговязый немец возвышался над О’Салливаном дюймов на десять, не меньше, и выглядел решительным и энергичным. При взгляде на него в первую очередь обращала на себя внимание его голова – она была похожа на фасолину или на кириллическую букву «э», роль перекладины в которой выполнял длинный острый нос, похожий на птичий клюв. Глубокие тёмные глаза под густыми бровями смотрели сквозь очки в тонкой металлической оправе. Русые волосы торчали волнистым ёжиком, как у актёра Рона Перлмана. Одет Траутманн был в бежевый шерстяной пиджак в клетку. Под гладко выбритым подбородком топорщился василькового цвета шейный платок с каким-то пёстрым рисунком.
Подражая наставнику О’Мэлли, Киран всегда носил строгие чёрные костюмы, как у персонажей фильмов про мафию. Настаивая на такой одежде, Дэрмод О’Мэлли утверждал, что агент в ней выглядит внушительно, как и должны выглядеть сотрудники секретного