городу мечты, где никто не знал нас. И мы никого не знали. Наверное, тогда я была очень счастлива. Счастлива просто, безусловно, не оглядываясь на «а что скажут люди», не думала о последствиях и о том, что очень скоро придется возвращаться домой, где все станет совсем по-другому. Я была юной девочкой, наконец заполучившей мечту в лице Стаса, а он…
Не знаю, что думал Стас, потому что, кроме невинных поцелуев, у нас ничего не было, а ему как-никак на тот момент исполнилось уже 23 года, и женским вниманием он не был обделен никогда.
Из Лондона я уезжала в слезах. Брат думал, что я буду скучать по Англии, а мое сердце разрывалось из-за мыслей, что Стаса не будет рядом. Первое время я ходила по дому сама не своя, пугая родителей странным отрешенным взглядом. Стас не звонил, а когда я позвонила, долго разговаривал со мной, убеждая, что мы сделали ошибку. По его словам, он не мог скрывать от Дена, что стал встречаться с его сестрой, да и наши родители бы не одобрили такой расклад.
Он считал, что мне стоит сосредоточиться на поступлении, и уж потом, когда он вернется, мы можем подумать, как аккуратно сообщить своим семьям об изменении в наших отношениях. Сейчас с позиции прожитых лет эта ситуация казалась мне не стоящей выеденного яйца: у Стаса на тот момент явно была девушка, скорее всего, даже не одна. Да и лишние сложности ему были ни к чему: девочка, влюбившись, могла натворить глупостей или провалить поступление в престижный вуз. Уверена, он понял, что я влюблена не на шутку, и подумал о последствиях: ведь одно дело – бросить какую-то малознакомую девицу, послав куда подальше. Другое дело – дочку партнера отца, которая устроит истерику или, чего доброго, сиганет в окно.
Прояви я немного благоразумия и хитрости, мы вполне могли бы чуть позже начать встречаться и даже создать ячейку общества, объединив капиталы на радость родне. Но тогда для меня словно рухнул мир, я посчитала его поведение предательством. Хотя он, в сущности, ничего мне не обещал. И даже не был инициатором наших невинных поцелуев.
Наверное, назло ему и всему миру я отказалась поступать на экономический. Внезапно для всех подала документы в колледж. Стас, узнав об этом от брата, прилетел на пару дней: на какой-то момент мне показалось, что все вернулось. Мы целовались так долго, что у меня распухли губы, за этим занятием нас и застал дядя Вова.
Наверное, он все рассказал моим родителям, но никто из них не подал виду, что наша история перестала быть тайной. За эти пару дней мы стали любовниками по-настоящему, что, пожалуй, стало самым значимым событием того периода моей жизни. А потом я нашла у него в телефоне переписку с девушкой, которая называла его «котиком», и в сердцах разбила этот самый телефон.
Юношеский максимализм зашкаливал, а про то, что у него до меня были отношения, которые он не мог оборвать в одночасье, я и слышать не желала. Словом, мы опять разругались, и он уехал в Англию. На экзаменах я так натурально читала монолог Джульетты, рыдая настоящими слезами, что покорила сердца комиссии. Меня приняли, хотя звезд с неба я, конечно,