его торс в плечах, потому что они были не то чтобы широкими, но очень могучими. Надо сказать, для своих лет он был в хорошей форме.
Пиджак был потерт и поношен, но все еще сохранял презентабельный аккуратный вид, и очень шел ему. В купе с такой же темной головой с пролысиной добавлял его фигуре монументальность бронзового бюста. Непробиваемая, крепко стоящая на ногах, ироничная и саркастичная скульптура, которая всегда найдет, что сказать и как вежливо и обходительно съязвить не только студентам, но и коллегам, да так, что на издевку не просто не обижались, а даже ждали ее и считали за честь.
Я первым делом пошел на его лекцию.
– Мы начнем наше с вами знакомство с Новалиса, – громко, будто декламируя стихи, говорил Марк, сидя за столом аудитории, но без видимого напряжения в голосе. – Новалис! – повторил он. – К сожалению, учебный план отвел нам на изучение этого писателя всего четыре академических часа. Хотя я бы мог рассказывать вам о Новалисе весь семестр.
Далее он с жаром человека, который будто бы лично знал главного героя романа, рассказывал историю молодого Генриха, поэта, романтика, в силу своей молодости еще верящего в идеалы этого мира, в общем типичного максималиста. О том, что ему приснился сон про лес, где он нашел голубой цветок – символ настоящей поэзии и совершенной жизни человека. Молодой человек, как водится, в любом романе, отправился в странствие в поисках этого цветка, по пути встречая много интересных людей. Они рассказывают ему свои истории и предания, с помощью мифов и аллегорий объясняя устройство этого мира. Итогом романа становится знакомство Генриха с молодой девушкой, которая привнесла в его жизнь музыку. «А музыка для романтиков – это высшее постижении истины», – громко говорил Марк Иванович.
Дальше он рассказывал, что девушка, ее звали Матильда, и была тем самым голубым цветком. Однако на этом роман не заканчивался, это была лишь первая часть. Во второй части, как оказалось, с помощью этого цветка Генрих должен был восстановить гармонию во всем мире.
Мы как завороженные слушали Марка, и не потому, что история была нова или очень уж оригинальна. Лектор рассказывал ее, будто сам пережил все это или хотя бы участвовал в путешествиях главного героя. Видимо, Марк обладал очень сильным чувством эмпатии. Было заметно, что ему не все равно, что эта история трогает его до глубины души. И, конечно, ему было обидно, что приходилось скакать галопом по Европам, а не вдумчиво разбирать каждый жест или фразу протагониста, чтобы история завладела всеми полностью и оказала свое влияние на группу молодых максималистов, в которую я попал совершенно случайно.
К тому же оказалось, что Марк выбил у декана в расписании все поточные аудитории. Это был его пунктик. Позже он сказал, что так ему удобнее.
– Я не люблю разговаривать с толпой, – говорил, отхлебывая пиво, Марк, когда мы сидели с ним в один из таких четвергов. –