невесту. Та пыталась сопротивляться, но быстро уступила.
Ссора закончилась.
День пролетел быстро. Уборка, совместная готовка, прогулка, ужин и любовь.
Утро наступило неожиданно…
«Будильник спросонья выключил и лег дальше, а все потому, что надо спать раньше ложиться», – подумал Дима и начал судорожно собираться.
Катька тоже проснулась:
– Беги так, еду принесу тебе днем.
До работы рукой подать, станцию из окна видно, но все равно минут на десять опоздал.
Пятиминутка. О, это целое искусство – погружать человека в дерьмо, особенно при всех. Но, к счастью, заведующий отделением это дело не любил и крайне редко этим занимался.
– А вот и герой нашего времени прибежал, – улыбнулся Георгий Станиславович, – поздравляю, на тебя еще одна жалоба: «Такого-то сентября мой ребенок почувствовал себя плохо. Я вызвала скорую. Приехал небритый бугай, не разулся, не одел бахилы…»
«Не надел», – мысленно поправил жалобщицу Дима.
– «Затем, осмотрев ребенка, напрочь отказался делать укол от температуры, обозвав меня и мою мать дурами и идиотками. Пригрозил, что, если мы не перестанем вызывать скорую по всякой ерунде, он натравит на нас органы опеки. А мы платим налоги, причем исправно. У нас у всех есть полюсы…»
«Ага, северный и южный», – по привычке продолжил поправлять Антипов.
– «…обязательного медицинского страхования. Мы обратились за помощью, а получили хамство. Прошу уволить нерадивого работника». Что скажешь? – у заведующего загорелись глаза.
– Увольняйте, Георгий Станиславович, – с улыбкой, опустив голову, сказал Димка. Все, кто был на пятиминутке, заржали в голос.
– Меня тоже уволили позавчера, – сказал доктор Омельков, – за то, что отказался из запоя выводить.
– Мы уже по тридцать раз уволены, а все уйти не можем, – сказал кто-то на задних рядах.
– Что там было-то? – спросил заведующий.
– Да что, приехал, там дитя лет десять, ну температура 38, в легких чисто, менингеальных10 нет, миндалины тоже чистые. Говорю им, чтоб дали парацетамола, раскрыли и поили. Мать с бабушкой заладили как попугаи: «Укол, укол, укол, укол, укол». Я спокойно объясняю, что до тридцати восьми с половиной можно вообще не снижать, анамнез позволяет, но если вы такие боязливые, то дайте парацетамол. Те галдят, не слыша ничего вокруг: «Укол, укол, укол, укол, укол». А потом мать говорит: «Фу-у-у, ну и дурака прислали». А я в ответ говорю: «Ну как у нас в России делается? Умных к умным, а меня к вам!» Немая сцена. Ну я и ушел под шумок, точнее, под тишину.
Ржач в кабинете достиг апогея. Одни заливались смехом, другие уже держались за животы, а один из фельдшеров даже икать начал от смеха.
– Да-а-а, – протянул заведующий, – оригинально и неагрессивно. И где ты таких фраз нахватался?
– Ну, это история длинная. Если кратко, то батя мой произносил ее, когда меня еще и в планах не было, правда, в другой отрасли.
– В общем,