100 дней Волги. Невероятный сплав по самой длинной реке Европы на надувной доске с веслом
церемонию, я вышел на воду и оказался на повороте реки, который делает Волга после Конаково. Благодаря россыпи небольших островков удалось обмануть ветер и без особых усилий и рисков дойти до берега, который я приметил издалека.
Берег был примечателен россыпью палаток, которые, словно цирк шапито, зазывали своим разноцветным строем. На подходе я увидел не только палатки, но и парусные катамараны, которые усеяли километровую прибрежную линию. Дело было к вечеру, я промок и устал, дальше идти желания не было. Подойдя к берегу и вытащив на берег сап, я подошел к худощавому старику, который явно был охранником, и заговорил с ним:
– Здравствуйте, – приветствовал я старого человека в старой фуфайке и кирзовых сапогах. Старик ответил сухим кивком.
– А что это за место? – спросил я.
– Это лагерь катамаранщиков.
– А где они сами? – указал я в сторону пустого палаточного городка-призрака.
– Так разъехались до выходных.
– Могу я тут остаться на ночь, – не стал я ходить вокруг да около.
– Ну, на ночь можно.
Я не хотел оставаться рядом с водой и ушел глубже в лес, подальше от вездесущего ветра, но и там спасения не нашел. Поставил палатку, развесил сушиться мокрые вещи и переоделся в сухие. Приготовил гороховый суп – мой стандартный ужин, доел остатки выпечки, и стало теплеть. Я прогулялся по берегу, пофоткал катамараны, закат, лагерь. До захода солнца было еще 30 минут, я уже не мог терпеть пронизывающий ветер, поэтому ушел в палатку греть кости и ментально готовиться к завтрашнему дню. Всю ночь ветер шумел в верхушках сосен.
24 день
За ночь высохли вещи, которые я развесил, только пахло от них протухшим озером. Я оделся в сухое, «вонючки» распихал по пакетам и двинулся к сапу. Подходя к берегу, чувствовал, как ветер выдувает из меня все желание идти на воду.
Помимо термобелья из синтетики, на мне была тонкая мастерка с капюшоном, ветровка, сверху я надел спасательный жилет и еще водрузил на себя просторный мембранный дождевик, и все равно было холодно. Гидроботы за ночь, естественно, не высохли, поэтому ногам было несладко уже до начала сражения со стихией. Я смотрел на бьющие о берег волны еще несколько мгновений, затем оттащил доску на глубину, достаточную для киля, и встал на колени посреди доски. Быстрым размашистым гребком я развернул доску и понемногу начал продвигаться, стараясь не дать боковому ветру и волнам перевернуть мой надувной драккар.
Спустя час, по пояс промокший и продрогший, я причалил к берегу, где был рыбацкий хуторок или что-то вроде того. Из людей никого не было – и неудивительно: в такую погоду только дураки сплавляются к морям. Залаял пес: черный, словно зола, хвост скрученный, как у лайки, уши торчком и белое пятно на груди. Лай был не агрессивный, а скорее защитный, и, поскольку мне срочно нужен был отдых и горячий чай, я проигнорировал бравого защитника.