такие сцены уже давно не действовали: надоели ему эти бабы! В таких ситуациях он начинал бить кулаком по столу, требуя прекратить концерты. От его крика замирал даже кот. При очередном скандале он мигом слезал с кухонного стола и ретировался в безопасное место в конце коридора. Раиса, закрывшись на ключ в спальне, давала понять старшей дочери, что у них нет места: с мамой на большой кровати теперь спала Мари, а на месте проданной детской кроватки стояло бюро с компьютером. Ей не было никакого резона ссориться с мужем – приближались летние распродажи, а там уже не за горой и её день рождения в августе. Так, выставленная за дверь с напутствиями помириться с мужем, летом две тысячи десятого года Настя на месяц оказалась у Ивановых вместе с Глазастиком.
С тех пор как в сентябре 2001-го умерла рыбка Матильда, а после неё строем ушли в мир иной два хомяка и одна канарейка, всю последующую зиму Уховы ломали голову: какое же животное завести? Мари тогда была совсем маленькой, её зверьки не интересовали, а вот Настя каждый день просила у мамы то нового хомячка, то опять рыбку.
– Я бы купил, – жаловался Ухов Иванову. После возвращения из Испании они теперь регулярно захаживали в гараж «вдарить по пивку»: – но ведь каждый раз, когда эти твари дохнут, дома истерики с похоронами и недельными поминками. И ребёнку стресс, и мне на душе говёно.
– Тогда купи ей черепаху, – посоветовал Егор. – Они по триста лет живут.
– Да? – Ухов шутки не понял и до третьей бутылки рассуждал, где же ему раздобыть черепаху.
А уже скоро, в начале марта две тысячи второго, Иванов принёс Уховым котёнка: окотилась кошка, которую на фирме держали для ловли мышей. Соседи «усыновили» его сразу же, не дожидаясь, когда ему исполнится месяц. У мамы-кошки не было молока; оказывается, у животных такое тоже бывает.
– Бедный, – жалела малыша Настя, отпаивая его молочными смесями сестры. Звериный детёныш сосал их за милую душу, умильно причмокивая вместе с малышкой. Имя Глазастик котёнок получил потому, что верхнее веко слева было у него парализовано.
…На шум, раздавшийся с кухни, Настя неприятно сморщилась:
– Опять эта косолапая что-то уронила… – оторвав заусеницу и вздрогнув от боли, она глубоко вздохнула.
Вера улыбнулась:
– Уронила – поднимет. Так что насчёт переезда к нам?
– Да, наверное, перееду, – ответила Настя рассеянно. Катя, безусловно, всегда была рада видеть и её, и Мари, бывавшую у крёстных гораздо чаще, чем об этом знали родители или сестра. «Но кто же мне тогда чаёк с лимончиком в постель принесёт? – пронеслось в голове болящей. У соседей прислуживать ей точно будет некому: – А с другой стороны родителей пора проучить». – Приду, – пообещала Настя теперь уже уверенно. Пусть возятся со своей Машкой. Зачем я им? Они меня ни на родины, ни на крестины не звали.
Словами и тон, явно не её, тут же напомнили Вере давнее событие…
12
…Егор,