это время он познакомился с Пушкиным. Тот подарил Владимиру Ивановичу свою сказку «О попе и о работнике его Балде» с примечательным автографом «Твоя от твоих!». А узнав о его страсти к собирательству слов, воскликнул: «Так сделайте словарь! Позарез нужен словарь живого разговорного языка!». Восторженно отозвался поэт и о собранных Далем пословицах и поговорках. «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей», что за золото!» А потом добавил: «Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать – у вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумленными современниками и потомками!».
Как и его отец, Владимир Даль владел множеством языков. Он был не только искусным врачом и замечательным лингвистом. Он был и членом-корреспондентом Петербургской академии наук по физико-математическому отделению, и членом-корреспондентом по естественным наукам. Написал два учебника – «Ботаника» и «Зоология». Прославился как этнограф, собрал лучшую в России коллекцию русского лубка. Составил этнографические описания народов Нижнего Урала и Казахстана. Увы, этот гениальный человек стал жертвой злого навета. Даля обвинили, что будто бы он составил мракобесную «Записку о ритуальных убийствах», обвиняя в этом евреев. Однако потом выяснилось, что Даль такой записки никогда не составлял и никакого отношения к ней не имел.
Православный христианин
До сих пор многие поражаются, как этот датчанин по происхождению сумел составить такой великолепный словарь русского языка. Однако сам Владимир Иванович никаким иностранцем себя никогда не считал. Еще в молодости он побывал в Дании, а потом вспоминал: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что я увижу отечество моих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что у меня нет ничего общего с отчизной моих предков». О труде же своей жизни, «Толковом словаре», он сказал еще проще: «Я любил отчизну свою и принес ей должную мною крупицу по силам».
Писатель Мельников-Печерский после смерти Даля вспоминал, что однажды они прогуливались недалеко от Пресни по полю Ваганьковского кладбища.
– Вот здесь я и лягу, – сказал Даль, указывая на кладбище.
– Да вас туда не пустят, – ответил Мельников-Печерский, имея в виду, что Даль был родом из лютеранской семьи.
– Пустят, – отвечал он, – я умру православным по форме, хотя с юности православен по верованиям.
Так и произошло. Когда осенью 1871 года с ним случился легкий удар, Даль призвал православного священника и принял православное крещение. 22 сентября он скончался и был похоронен на православном Ваганьковском кладбище. Так что не случайно, что именно ему, как своему наследнику, Пушкин передал перстень. Не в поэзии, конечно, а наследнику в деле пропаганды и прославления «великого и могучего» русского языка, изучению которого Владимир Даль посвятил всю свою жизнь.
Дом