шипели: – О, russicher offizier!.. Один из солдат не удовольствовался этим и, выхватив тесак, отрубил поручику нос.
«Правительственный вестник», 8 сентября
На германском фронте 28 августа, когда обнаружился глубокий обход левого фланга генерала Ренненкампфа, последний начал отходить. Очевидно, что за эти дни германские войска продвинулись вперед, но также очевидно, что к этому передвижению наши войска особых препятствий не чинили. Сведения, полученные в эти дни, указывают, что происходили лишь небольшие бои, в которых, однако, саксонская кавалерийская дивизия, прибывшая из Франции, понесла большие потери. Наконец, имеются сведения о том, что 4 сентября генерал Ренненкампф окончательно задержал наступление германцев. Вместе с этим имеются указания на то, что германцы в некоторых пунктах отходят и также производят перемещения.
Сумма всех этих данных показывает нам, что германцы находятся в том положении, когда им приходится спросить себя самих, что же нам делать дальше?
П. Е. Мельгунова, 9 сентября
Третьего дня С. (С. П. Мельгунов – прим. авт.) был на интересном заседании писателей, ученых, общественных деятелей и артистов, собравшихся с целью выразить протест против немецких зверств.
Заседание открыл Ю. Бунин, заявив, что его брат, Иван, составил воззвание к русскому народу или ко всем, и что все собравшиеся, конечно, не могут молчать и должны подписать. Южин, председатель, предложил всем высказаться – молчание. Тогда С. сказал, что раньше, чем обсуждать, надо знать воззвание и попросил его прочесть. Иван Бунин прочел лирическое воззвание. Грузинский заявил, что оно прекрасно и надо только два-три слова вставить; потом Ледницкий патетически вопиял, что надо протестовать и т. д. Швецов, потрясая кулаками, кричал: «Наша армия должна на штыках нести это воззвание!», и т. д.
Тогда встал Сакулин и, воздав великую хвалу таланту Бунина, раскланявшись и расшаркавшись перед ним, сказал «но» – если бы был жив Толстой, он бы сказал свое слово, и его услышали бы все, но, к сожалению, среди нас «нет Толстых» и «все мы вместе не можем составить Толстого», поэтому он предложил бы говорить в воззвании не о немецких зверствах, а о зверствах вообще, о зверствах войны со всех сторон.
За ним С. (С. П. Мельгунов – Прим, авт.) начал с того, что с ним согласен и что хотя и не знает еще, надо ли вообще воззвание, не будет ли оно играть в руку желтой прессе, он считает, что если и будет воззвание, оно должно быть обращено ко всем. Он подошел к вопросу с исторической точки зрения, сослался на исследование комиссии Карнеги о Балканских зверствах, где так блестяще опровергаются свидетельства очевидцев, и выставил два пункта, разрешив которые, можно выступить с воззванием: 1) доказательство зверств немцев и 2) уверенность в истине того, что русские этого не делают.
После него Вересаев высказался еще сильнее против всяких воззваний, говоря, что это желтая пресса подцепит. Иван Бунин оскорбился (он сам же говорил, что мы многого не знали и не узнаем из-за цензуры). Тогда их троих стали называть «защитниками