устремленным к небу взором и головой, обращенной к Востоку.
Между тем конь, перепуганный шумом от падения короля, пустился вскачь до самого подножия горы. Королева, увидев, что он вернулся один, приказала оруженосцу, которому велено было держать в седле младенца Ланселота, принести ей дитя и пойти посмотреть, что могло задержать короля. Внезапно она услышала пронзительные вопли слуги, когда он дошел до места, где его господин был простерт бездыханный. Объятая ужасом, королева положила дитя на траву и стала взбираться на холм. Скоро она встретила оруженосца, приведшего ее к телу ее драгоценного супруга. Какое горе! Она припала к нему, разодрала на себе одежды, стала бить свое прекрасное тело и царапать лицо; и гора, и долина, и ближнее озеро – все вторило ее стонам и причитаниям.
Потом ей пришла мысль о дитяти, оставленном рядом с лошадьми: «Ах! Мой сын!» – и она, вся истерзанная, спустилась обратно к подножью горы; вот она ищет лошадей; а они отошли к озеру напиться. На берегу она видит своего сына на руках у некой девы, которая нежно жмет его к груди, целуя ему ротик и глазки.
– Милая моя, – говорит ей королева, – ради Бога, верните мне мое дитя. Довольно с него несчастий, он уже потерял отца и наследство.
На все эти речи дева не отвечала ни слова; но когда она увидела, что королева подходит ближе, она поднялась с младенцем, обернулась к озеру, сомкнула стопы и скрылась под водой.
При этой новой напасти королева устремилась в озеро следом за девой; но вовремя подоспевший слуга удержал ее силой; она упала на траву, сотрясаясь от рыданий. В этот час случилось проходить неподалеку аббатисе со свитой из двух монашек, капеллана, послушника[16] и двух стражей. Когда вопли достигли ее слуха, она повернула туда, откуда они доносились. Увидев королеву, она сказала:
– Да пошлет вам Бог радость, госпожа!
– Увы, не в Его силах утешить самую несчастную женщину в мире. Нет у меня более ни радостей, ни почестей.
– Но кто же вы, госпожа?
– Страдалица, которая зажилась на этом свете.
Тут капеллан сказал, тронув аббатису за покров:
– Поверьте мне, матушка, эта дама – королева.
Аббатиса не могла удержаться от слез.
– Ради Бога, госпожа! – сказала она, – прошу вас ничего не таить от меня, я знаю, что вы королева.
– Да, да, королева в великой печали[17], – отвечала Элей-на. – Кем бы я ни была, возьмите меня в монахини, ничего другого я не желаю.
– Со всею охотой, госпожа, но поведайте же нам причину ваших горестей.
Собравшись с духом, королева рассказала, как они вышли из Треба, как король не мог пережить зрелища пожара в своем замке; как его нашли бездыханным и, наконец, как некий демон в облике девы похитил ее дорогое дитя.
– Теперь вы видите, – добавила она, – есть ли у меня причина возненавидеть свет. Велите забрать весь драгоценный груз золота, серебра и посуды, навьюченный на эту лошадь, и пустите на постройку монастыря,