Пингвины зовут. Хейзел Прайор

в порядке? – спрашивает он. – Выглядишь ужасно.

      – Спасибо, Майк. Приятно это слышать.

      – Я серьезно. Ты и правда выглядишь нездорово.

      Я уже устала говорить «Я в порядке», но все-таки снова это произношу.

      – Это тяжело, – признает он и беспокойно хмурит лоб. Мне очень жаль себя, потому что я потеряла Патрика, но, конечно, и для Майка это все непросто. Они с Патриком не были особо близки, но неплохо ладили, и, должно быть, Майк считает его уезд настоящим предательством. Он также болеет проектом, как и я.

      Совсем скоро мы останемся совсем одни на острове Медальон. Слава богу, мы хорошо ладим. Майк не самый простой человек: он колючий во всех смыслах этого слова. У него острый ум, острые черты лица и самый острый язык из всех, кого я знаю. Некоторые считают Майка грубым, но я знакома с ним много лет и смотрю на это иначе. Мы многое пережили вместе, и я видела его скрытые качества. Да, он может быть вредным, но он сильный и непоколебимый, и я бы доверила ему свою жизнь.

      Здорово, что он не касается в разговоре Патрика, и какое-то время мы обсуждаем Уголька и его семью. Сегодня Уголек остался присматривать за птенцом, и ему очевидно скучно. У него грязная пузо, но этого не видно из-за черного оперения – ему явно повезло больше, чем сородичам с обычным черно-белым окрасом. Он ковыряется клювом в снегу и набирает его себе в рот, чтобы утолить жажду. Затем осматривает свои ноги. Он не может отправиться к воде, пока не вернется его самка, но та явно не спешит возвращаться. Птенчик неподалеку играет со своими сверстниками.

      Мы с Майком некоторое время наблюдаем за ними. Пока мы попиваем кофе из термоса, он рассказывает мне о том, что сегодня видел пару императорских пингвинов на своем участке острова. У нас на острове Медальон нет отдельной колонии императорских пингвинов, но время от времени они сюда забредают. Их образ жизни разительно отличается от образа жизни Адели. Эти гигантские птицы не ищут легких путей – они размножаются во время антарктической зимы и могут проходить по семьдесят километров до места размножения.

      – Не знаю, что они задумали, – признается Майк, – но было бы любопытно изучить и их.

      Я соглашаюсь.

      – Вот бы у нас были еще одни руки.

      Я снова думаю о Веронике.

      – Мне бы хотелось понять, откуда берется этот бесконечный запас сил.

      – Что? А, ты об императорских пингвинах. Да, они не промах.