было готово. Но тень исчезла, как только подошла к городу. Он сам, своими глазами видел грозовой фронт, темноту, которая сплошной стеной должна была поглотить город. Он стоял тогда на крыше у ограждения, пока техник возился с проводами и чувствовал мощь и неизбежность того, что произойдет. Кожей чувствовал, всем своим существом страх, непонимание, даже своего рода уважение к этой неподдающейся логике стихии. Но, не было ничего кроме маленького дождя с грозой. Да, в новостях объявили, что одна из молний попала то ли в столб то ли в дерево и оно упало на стоянку. Кан же кричал о возможной катастрофе. С тех пор ни намека. Просто издевательство.
Ему казалось, что над ним все смеются. После «ночи пожаров» к нему почти прислушались, его восприняли всерьез. А теперь – все коту под хвост. И спутники и станции.
Куда могла вся эта мощь могла исчезнуть. В природе так не бывает, закон сохранения энергии никто не отменял…
В висках стучало. Алкоголь особенно не помогал. На барной стойке перед ним были раскиданы графики, бумаги, расчеты. Он машинально просматривал сводки погоды.
Домой не хотелось. Тем более, что дом его представлял из себя скорее штаб-квартиру. В холле висело несколько больших телевизоров, два сервера, мониторы, осциллографы, сейсмографы, аппараты бесперебойного питания, был даже генератор на случай отключения электричества.
В спальню можно было пробраться разве что по стенам, оклеенным изрисованными картами. В центре зала стояло кресло, его трон, с которого он следил, регистрировал. На крыше было установлено два телескопа и недавно Кан поставил над ними небольшую будку. Телескопы управлялись удаленно, посылаю картинку на отдельные мониторы.
Обычно Кан только в этой обстановке чувствовал себя уютно. Несколько месяцев назад, когда был в командировке, он понял, что не может уснуть без размеренного гула всех этих приборов, пришлось включить радио на неизвестную частоту и телевизор на минимальной громкости, только тогда удалось уснуть.
Ну не мог он сейчас туда пойти. Кан листал телефонную книгу, может быть, удастся встретится с кем-нибудь из старых друзей. Оказалось, что звонить не кому, разве что коллегам. Тень улыбки промелькнула у него на лице, когда он нашел номер сестры. Они жили сейчас в одном городе, а общались также часто, как когда он был на другом конце мира.
– Алло, Лина, это я… Ты занята? Да, я в городе, в баре. Не очень. Место называется «Zero point». Да, я уже, и да, я понимаю, что сейчас половина девятого утра.
Во сколько Кан пришел в бар и сколько здесь сидит, он не помнил. Вообще представление о дне и ночи он различал только с научной точки зрения, для него большой разницы в них не было.
Не прошло и пятнадцати минут, как в бар зашла Лина. Она была одета по-деловому, в сером легком плаще, на высоких каблуках, с идеальной прической.
– Ты отлично выглядишь, сестра! – устало улыбаясь, сказал Кан.
– В отличие от тебя! Как ты себя довел до такого состояния? – она подошла к нему, обняла, поцеловала в щеку, собрала все бумаги, поправила пиджак, расплатилась