Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки
одна из характерных для Гейдриха интрижек.
Рассказав Гиммлеру о «Салоне Китти» и важности получаемой там информации, он затем пожаловался, что во время одной из его «инспекций» я не выключил записывающую аппаратуру, несмотря на строгий приказ сделать это. Потом он вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Я не знаю, как Гиммлер получил такую информацию, но он говорит, что, несмотря на мой приказ, вы оставили включенной подслушивающую аппаратуру, когда я проводил инспекцию „Салона Китти“».
Но этот план не сработал, так как я немедленно получил заявления под присягой от всего технического персонала, которые подтвердили, что я выполнил его приказ.
Его следующий заговор против меня был более опасным. На острове Фемарн в Балтийском море проходило совещание руководства СС и полиции. Жена Гейдриха приехала с этого острова, где в их собственности была очаровательная летняя вилла. После совещания Гейдрих, который ранее был пилотом истребителя, улетел в Берлин на своем собственном самолете. Так как у меня был один свободный день, я остался. Во второй половине дня фрау Гейдрих попросила отвезти ее на озеро Плён. Это была безобидная поездка. Мы пили кофе и разговаривали об искусстве, литературе и концертах – фактически обо всех тех вещах, которые ее сильно интересовали и о которых у нее не было возможности поговорить в другое время. Еще до наступления темноты мы поехали назад.
Четыре дня спустя в Берлине начальник гестапо группенфюрер СС Мюллер сказал мне, что Гейдрих хочет, чтобы мы вышли в свет в штатском. Я подумал, что это будет одна из его обычных эскапад, и принял приглашение не задумываясь, хотя в то время я не был в хороших отношениях с Мюллером. Как часто бывает с людьми, которые постоянно ощущают опасность для жизни, я был суеверным, и у меня появилось довольно неприятное предчувствие относительно этого вечера. Но Гейдрих был в самом прекрасном расположении духа, и это чувство вскоре рассеялось. Он не хотел слышать, как обычно, о самых последних шпионских делах и сказал, что в виде исключения мы вообще не будем говорить на служебные темы.
После ужина в известном ресторане мы зашли в малоизвестный бар неподалеку от Александерплац. Я обратил внимание, что у бармена самый зловещий вид. Мюллер заказал напитки и передал мне мой бокал. Мы вели непринужденный разговор главным образом о личном самолете Гейдриха до тех пор, пока Мюллер вдруг не сказал мне: «Ну, как там было на озере Плён? Хорошо провели время?» Я посмотрел на Гейдриха. Он был очень бледен. Я быстро взял себя в руки и спросил его, хочет ли он узнать о моей поездке с его женой. Холодным свистящим голосом он сказал: «Вы только что выпили яд. Он может убить вас за шесть часов. Если вы расскажете мне полную и абсолютную правду, я дам вам противоядие – но мне нужна правда».
Я не поверил ни единому его слову. Гейдрих был вполне способен сыграть такую ужасную шутку с идеально невозмутимым лицом, и все же… Я почувствовал, как у меня внутри разрастается напряжение, и мне стало