свои первые сочинения, сказки, небольшие рассказы-фэнтези. Папа её хвалил, а Таня гордилась его похвалой. Ещё бы, ведь папа работал в большом издательстве и, может быть, когда-нибудь… Впрочем, если Таня и напишет настоящий роман, она пошлёт его в другое издательство, чтобы не говорили: а, это же дочка Алексея Михайловича. Ну да, ну да, не без способностей…
– Детка, ты меня слышишь? – Таня вынырнула из воспоминаний и уставилась на врача. – Ты согласна?
Таня помотала головой.
– Нет. А с чем?
Мама громко вздохнула.
– Вот сначала нужно спросить – с чем, а потом говорить «нет». – Доктор назидательно поднял вверх палец. – Я предлагаю твоей маме отправить тебя в реабилитационный центр. Это очень хороший центр, он даже называется красиво, «Эдельвейс». Дети с твоим заболеванием проходят там серьёзный курс лечения. А я главный врач этого центра. Но придётся пожить у нас полгода. Не меньше. И лечение платное. Но…
Таня в ужасе уставилась на маму.
– Нет! – снова вырвалось у неё.
Мама молчала и смотрела куда-то за Танину спину. Что она там разглядывала, было непонятно, потому что за Таниной спиной была лишь голая стена с одиноким плакатом, изображавшим несчастного мальчика с искривлённым позвоночником, неправильно сидящего за партой.
– Елена Андреевна, подумайте! Я далеко не всем делаю такое предложение. – Доктор снял очки в модной дорогой оправе и устало потёр переносицу. – У нас и мест свободных почти не бывает. Вот сейчас освободилось одно. Но решение нужно принимать сегодня-завтра.
Мама сжала губы в тонкую полоску, кивнула и повернулась к Тане.
Глава 2
Машина остановилась у красивых кованых ворот. Водитель посигналил, и ворота стали медленно открываться. Таня сидела сзади и упрямо смотрела в окно, не отвечая на мамины вопросы. Мама всю дорогу до центра «Эдельвейс» весело болтала, в красках расписывая Тане, как здорово здесь лечиться, и что сюда они попали просто по счастливой случайности. И папа сразу согласился, оплатил недешевое лечение полностью. Он тоже поверил, что Таню здесь поставят на ноги.
– Мы так все об этом мечтаем! – Мама снова обернулась к Тане и, будто не замечая её надутой физиономии, счастливо засмеялась.
Таня упорно смотрела в окно. Пусть знают, как она уже ненавидит этот проклятый «Эдельвейс». Ведь ещё и месяца не прошло, как она вернулась после очередной реабилитации. Там тоже обещали, что Таня не только сможет ходить сама, но и пройдут эти ужасные боли, которые терзают её уже столько лет. Но ничего не изменилось. Наоборот, Тане стало казаться, что ей ещё хуже, пару раз у неё снова отнимались ноги и боль возвращалась с новой силой. Невыносимая жуткая боль. Сколько ей ещё терпеть? Кому в этот раз поверить?
Машина медленно ехала по дорожке из гравия, окружённой деревьями. Один поворот, другой… Из тумана медленно выступал дом. Он был… какой-то необычный. По крайней мере, совсем не похож на те дома, в которых находились санатории