наклонилась пониже и принялась ощупывать раны пальцами. Если паренька переехал экскаватор, наверняка в глубь раны должна была набиться земля. Но никакой грязи там не было – только скользкая, липкая, пенистая слизь. И еще от раны исходил какой-то странный неприятный запах, похожий на вонь гниющего мяса, – запах смерти и разложения. Роберте никогда прежде не встречался подобный запах.
– Давно это с ним случилось? – спросила она.
– Примерно с час назад.
И снова Роберта отметила, как Эд занервничал. Похоже, он вообще был человеком беспокойным и несколько неуравновешенным. И с виду он совсем не походил на прораба со стройки. Скорее уж на какого-нибудь администратора, кабинетного работника. И сейчас Эд Регис явно выбит из привычной колеи.
Роберта Картер задумалась о ранах, которые предстояло обработать. Почему-то она была на все сто уверена, что имеет дело не с механической травмой. Раны этого парня просто выглядели совсем иначе. В них никакого загрязнения, никаких частиц почвы и совершенно отсутствуют признаки ушиба и сдавления. При любых механических травмах – и автодорожных, и производственных – практически всегда обязательно отмечаются симптомы ушиба и сдавления поврежденных тканей. А здесь – ничего подобного! Напротив, кожа молодого рабочего явно вспорота или разорвана – поперек плеча и еще раз – поперек бедра.
Да, определенно эти раны выглядят так, будто нанесены животным. Однако, с другой стороны, большая часть тела пострадавшего осталась целой, а это как раз не типично для нападения животных. Роберта еще раз внимательно осмотрела голову раненого, туловище, руки…
Руки!
У Роберты мороз пробежал по коже, когда она рассмотрела руки юноши. Обе ладони были испещрены короткими, но глубокими порезами, запястья и предплечья посинели от кровоподтеков. Роберта Картер достаточно проработала в чикагском Центре экстремальной медицины, чтобы понять, что это означает.
– Хорошо, – сказала она. – А теперь – подождите снаружи.
– Почему это? – встревожился Эд Регис. Такое развитие событий явно пришлось ему не по вкусу.
– Вы что, собираетесь мне мешать? – Роберта выпроводила Эда на улицу и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Она не знала, что тут творится, но ей все это определенно не нравилось.
Мануэль спросил:
– Мне мыть дальше?
– Да, давай, Мануэль, – сказала Роберта, а сама взяла свой маленький «Олимпус», фотоаппарат-«мыльницу», и сделала несколько снимков раны, со вспышкой – для лучшей освещенности. «Определенно, это выглядит, как укусы животного», – думала Роберта. Но вот парень застонал. Роберта отложила фотоаппарат в сторонку и наклонилась к нему. Губы паренька зашевелились, распухший язык почти не слушался.
– Raptor… Lo sa raptor… – прошептал раненый по-испански.
При этих словах Мануэль замер и в испуге отступил назад.
– Что это означает? – спросила Роберта.
Мануэль покачал головой:
– Не знаю, доктор.