посмотрел и заметил, что немного птичьей радости всё ещё оставалось там.
– Вот здесь надо дотереть! – и вовсе добродушно показал я.
Девушка взглянула и, достав из пачки очередной предмет гигиены, машинально начала тереть. Потом встрепенулась и снова встала в позу:
– А почему вы командуете? Шли своей дорогой, вот и идите!
Не обращая внимания на её слова, я опять посмотрел на протёртое стекло и прокомментировал:
– Да, вот сейчас всё. У вас просто талант по этой части! Скажите, а этому где-нибудь учат?
– Хам! – коротко бросила она. – Отойдите в сторону, мне надо ехать!
– Пожалуйста.
Я отошёл и, поставив на землю пакет с костюмом, облизал разбитую губу. Потом с довольной физиономией отломил от багета очередной кусок и с чувством упоения принялся его жевать, при этом демонстративно постанывая от удовольствия.
– Хотите? Так сказать, трубку мира. Ломайте с нетронутой стороны. – я протянул ей багет.
– Ни за что! – ответила девушка и достала из сумочки ключи.
Она демонстративно потрясла ими передо мной и, изобразив некое подобие улыбки, высокопарным слогом произнесла:
– Прощайте! Надеюсь, больше никогда вас не увижу!
При этом она нажала кнопку на брелоке, но сигнализация почему-то не снялась. Она нажала ещё раз, но результат был тот же!
– Упс! Не работает? – с неприкрытой издёвкой произнёс я.
Она посмотрела с обидой, затем бросила взгляд на брелок.
– Негодяй! – произнесла она уже с ненавистью, давая понять, что в списке врагов я занимаю одно из первых мест. – Вы сломали мне машину!
– Я?! – вырвалось из меня цунами возмущения. – Вы совсем того… перегрелись! Купите панамку, говорят, помогает. Если нет денег, я сложу вам шапочку из газеты!
– Хам!
– Это я уже слышал. Не хотите ли придумать что-нибудь более оригинальное?
Она решительно приблизилась так, что почувствовал её возбуждённое дыхание.
– Сожалею, что я не мужчина! Как дала бы вам по физиономии! – при этом она потрясла своим кулачком перед моим лицом.
– Во-первых, не будучи мужчиной, вы уже дали мне по вот этой самой физиономии! Во-вторых, бить по лицу незнакомого человека – это по меньшей мере хулиганство, – ответил я и, немного подумавши, добавил: – Мне этой физиономией вскоре предстоит играть.
– Так вы лицедей?
– Если встать на вашу сторону, то скорее лицемер.
– В точку! Вы лицемер!
– Но вы же меня совершенно не знаете! – снова возмутился я. – Зачем же сразу оскорблять?!
Но её уже было не остановить. Она то щурилась, то иронично улыбалась, не переставая при этом произносить гневный монолог. Если человек долго угрожает, он никогда не перейдёт к более радикальному. Значит, повторного случая применения физического насилия можно не ждать. Пропуская словесные потоки мимо ушей, я подумал, что всё происходящее напоминает американские жанровые фильмы, которые все на один сюжет. В них злодей в кульминационной сцене начинает разборки с полуповерженным героем.