семьи, мать живет в деревне. Он живет в общежитии, учится, чтобы после отставки пойти работать в школу. Был он на пять лет старше меня, и я поняла, что он надежный. Леонид сказал, что запал на меня в тот раз, когда я сколачивала компанию, стоя на скамье в аудитории. Оказывается, он скоро уезжает в Афганистан и у него больше нет времени ждать моей благосклонности. Я сидела придавленная. Ему нужно было уходить. Договорились встретиться в субботу. Перед уходом он попросил поцеловать его. Я поцеловала его тепло и искренне, но скорее, как брата, уходящего на войну. Всю ночь думала о нем.
Встретились в субботу, в парк пошли, мороженое ели, он радовался, а я все к нему приглядывалась, нравиться мне он начал. В воскресенье снова решили встретиться. Утром звонок в дверь (телефона тогда у меня не было), открываю – он. В форме пришел. Я глянула, а погоны – КГБовские! Ты же знаешь, как мы к КГБ относимся. Сказал, что никуда сходить не сможем, он через два часа должен быть на службе, вызвали. Взял меня прямо в коридоре за голову, прижал к себе, поцеловал и говорит: «Выходи за меня замуж». У меня даже рот открылся от удивления. А он сказал, что приказ может прийти в любую минуту. Если здесь не успеем зарегистрироваться, то он сможет вызвать меня как невесту в Кабул и там поженимся. Сказал, что в Кабуле спокойно. Я могу сына с собой взять. Леонид попросил познакомить его с моим сыном и родителями. Договорились на следующую субботу организовать эту встречу. И еще оказывается у них такой закон: если хочешь сделать кому-то предложение, надо сначала невесту проверить по линии КГБ. Так что проверку я уже прошла, у руководства возражений нет. Решение за мной. Так и простояли с ним полчаса в коридоре, потом он ушел. Как я не могла его так долго рассмотреть?
Приехал он в субботу снова с цветами и угощением. Данилка дома был, мама приехала, папа не захотел. Я на стол накрыла, хозяйкой хотела себя хорошей показать. Он руки моей у мамы попросил. Та растерялась, я не больно-то ее спрашивала, что мне делать. Данилке сказал, что ждать нас в Кабуле будет, тот обрадовался – такое приключение ожидается. Что еще надо шестилетнему мальчишке. Эту ночь он остался у меня. Квартира была однокомнатной. Мама с Данилом легли на мою полуторку, а мы с Леонидом на Данилкино кресло-кровать, на котором Айнура сейчас спит. Это была наша единственная ночь вместе. Он шептал: «Если ребенок будет, пожалуйста, оставь его». На следующей недели его отправили в Афганистан. Он забежал в институт попрощаться. Сказал, что напишет. Оставил адрес своей матери. Я получила от него одно письмо. В газетах писали об антиправительственных демонстрациях в Кабуле и других районах страны, о душманах, там шла война. Я переживала за него. Потом ничего от него не было, я думала, он забыл обо мне, добился своего и забыл. А потом секретарша ректора за мной прибежала, меня к телефону просили позвать. Оказалось, из его организации. Сказали, что ранен, в госпитале в Узбекистане, что смогу навестить, но они скажут, когда можно. Писать он пока не может. Я извелась вся. Звонка больше не было, а я не знала,