не такой, как сейчас. Ради чего она терпит старого любовника, дурака мужа? Мелкое плавание. Хотелось большего. Ей бы совсем не помешала добротная дачка в сосновом бору, машина и квартира в старом фонде Ленинграда. Вальке нанять бы частного учителя, чтобы образованной была.
https://yandex.ru/images/
О муже она совсем не думала. Кто такой муж, чтобы еще о нем думать?
***
Елена вышла из ванной, свежая, душистая, в белом халатике. Прилегла на широкую постель, где лежал Арон.
– Милый, я хотела бы с тобой поговорить.
Арон нахмурился.
– Только не говори, что ты опять беременна, третий аборт, дорогая! Тебе надо обратиться к врачу и решить эту проблему раз и навсегда.
Елена перевернулась на спину, обнажив длинные, полные ноги.
– Арончик, я не хочу ставить эту спиральку!
– А я не хочу, чтобы ты гробила свое здоровье. И, в конце концов, эти аборты…
– Все, все! Я поняла! Хватит строить из себя святого! Я прекрасно знаю, о чем ты беспокоишься! Не волнуйся, наследников тебе не предъявлю и твою жену не подвину!
Арон поднялся, накинул халат, сел в кресло, налил вина.
– Моя жена тебя не касается!
Ни один мускул на лице не дрогнул, но Елена чувствовала – злится Арон. Палку перегибать и спорить с ним – чревато.
– Я совсем о другом хотела поговорить.
– Чего еще желает моя царица? – Арон смягчился и улыбнулся.
– Да какая царица, Арончик, любимый. Всего лишь…помещица. Может быть, выделишь мне соток тридцать? Хочу построить дачу.
Арон прищурился, посмотрел на любовницу долгим, пристальным взглядом. Елена была хороша. Роскошная, вальяжная кошка. Ишь, как раскинулась. Хвоста, лениво помахивающего, не хватает. В последнее время располнела, но это ее не портило. Таким, как она, идет полнота. Жадная стала, наглая. Помещица.
– Ты забыла, в какой мы стране живем? Здесь никому просто так ничего не дают. И купить – нельзя. Я не бизнесмен, я директор совхоза!
– Ты директор образцово-показательного хозяйства. Тебя по телевизору показывают чаще, чем Андропова. И сейчас наступают совсем другие времена. Ты в министерстве ногой двери открываешь! Чего тебе стоит? А?
– Ай, тебе все мало? Ай, наглая, нахалка! Ну-ка, встань! – бархатный голос Арона стал жестким, металлическим.
Елена насторожилась. Присела, прикрыв круглые колени полами халата. Арон налил себе еще один бокал.
– Ты знаешь, в мои дела мало кто лезет, везде у меня свои люди. Но в том самом министерстве, где я открываю двери ногой, со мной уже проводили серьезную беседу! И я, уважаемый человек, сидел и краснел как мальчик. Про тебя не говорит только ленивый. Мне проблемы не нужны. Ты зарвалась, девочка! Я не люблю, когда бабские интересы превышают все остальное!
Елена вспыхнула, вскочила:
– Я тебе не навязываюсь! Можешь идти ко всем чертям! Проживу!
Арон не повышал голоса, но его черные, бездонные глаза