всем предрассудкам с особым цинизмом провозглашает, что
И женщиной быть, и поэтом –
Завиднее участи нет.
Коли женщина, значит, жена, и мать, и хозяйка – все сплошь рискованные амплуа с готовым ассортиментом застывших масок-эмоций. Все эти основные инстинкты в стихах Бородицкой присутствуют, спору нет! Однако сознательное сужение диапазона ролей и тем – не знак бедности зрения, но лишь прием, повод для проявления особого рода минимализма, бесконечного модулирования того, что всегда находится под руками и не требует частого припоминания.
Косынка, пижамка, пеленка,
Прохлада, как в летнем лесу…
Я выкупанного ребенка
В постель на закорках несу.
…………………………………
Ни роста, ни стати, ни пыла
Ни прочих изящных затей –
Одна лошадиная сила
Досталась породе моей.
На нас сэкономлены средства,
Зато нам легко на земле:
Ведь мы переносчики детства,
Мы учим держаться в седле.
Что здесь не так или не совсем так, как это сплошь и рядом бывает в лирике материнского долга и семейного очага? Конечно, филигранно двусмысленная фраза «переносчики детства» даже важнее, чем постоянное у Бородицкой самосравнение с рабочей лошадью, покорной всем тяготам жизни. Марина Бородицкая – помимо всего прочего – детский поэт, а значит, поэт, умеющий приковать внимание самого взыскательного читателя. Именно это дерзкое умение сделать интересным простое и важное Бородицкая последовательно переносит во взрослую поэзию.
Поэты как дети: цветную стекляшку нашел
Иль камушек редкий – один в кулаке зажимает:
– Уйди, не твое! – и мальчишки, забыв про футбол,
Его окружают, канючат, сопят и гадают.
Иной же – в раскрытой ладони то так повернет
Находку, то этак… и тянет, и молит: взгляни же!
Но прятками, салками занят сегодня народ,
Лишь рыжая девочка робко подходит поближе.
Детям игра – всегда всерьез, взрослый, не понарошку отдающийся игре, – либо чудак-человек, либо нечто гораздо более запущенное. Ничего иного как будто бы не дано – нигде, кроме стихов Марины Бородицкой. На территории «детской» поэзии, где, казалось бы, все ноты давно сосчитаны и уложены в каталог, она, если разобраться, выпевает довольно сложный мотивчик, не «маршаковский» и даже не «остеровский». Это песенка взрослого человека, который не подлаживается под детские приколы, но остается собою, играющим в свои взрослые игры. Дети всегда чувствуют такую серьезность, живо на нее реагируют, она «держит» их внимание гораздо прочнее, нежели всевозможные ути-пути. Позволю себе отклониться от темы. Мой двоюродный дед (родных, увы, увидеть не довелось), разливая суп по тарелкам, рассуждал о том, как он любит в вареном мясе жилы и кости. Время было не самое сытое, дедовы рассказы были поводом, чтобы положить мне в тарелку куски понаваристее. У взрослых всегда – какая-то своя игра (типа «папиной работы»), но это все-таки