й для неё скоростью влетела по лестнице на самый верх, туда, где в мансарде располагался кабинет школьного психолога.
– В последний раз спрашиваю, – она ещё раз встряхнула девочку за руку. – Ты извинишься или нет?
Малышка упрямо сжала губы. Ноздри завуча широко раздулись, совсем как у гориллы. Женщина несколько раз трахнула кулаком по двери и, не дожидаясь ответа, вошла.
– Фрау Рюгге… это ещё что такое? – она с разбега влетела в висящие перед дверью ветряные колокольчики – всё вокруг заполнило нестройное бряцанье. – Это тут ещё откуда? Фрау Рюгге!
Завуч кое-как отмахнулась от назойливых трубочек, грубо потянула за собой девочку и прошла в кабинет.
– Фрау Рюгге! – даже гам от потревоженных колокольчиков не был таким противным, как визгливое восклицание. – Что вы тут устроили? С каких пор в кабинете…
Сидящий за рабочим столом мужчина поднял голову, обращая к завучу внимательный взгляд. Женщина опешила, даже хватку ненадолго ослабила.
– Вы кто? Где фрау Рюгге?
– Фрау Рюгге срочно отбыла. Что-то случилось в семье. Не то кто-то рожает, не то умер, – мужчина сцепил пальцы в замок. – Я её замещаю. Зовут меня Райер.
– Кто? – скривилась завуч.
– Райер, – терпеливо повторил мужчина. – Это фамилия.
Повисла тишина. За это время завуч успела сообразить, кого отчитать за то, что не доложили об отъезде фрау Рюгге. Девочка под шумок попыталась вырваться из капкана пальцев женщины, но та лишь сильнее сжала руку.
– Вы с чем пожаловали? – наконец спросил мужчина и, увидев на лице массивной гостьи растерянность, перефразировал: – Чем могу помочь?
– Вот эта фурия, – завуч опомнилась и толкнула малышку к столу, – устроила драку. Избила мальчика, отказывается приносить извинения, грубит…
– Маленькая девочка избила мальчика? – переспросил герр Райер. – Чем же можно было довести этого мышонка до такого состояния?
Девочка наморщила носик, и теперь вместо мышонка на психолога смотрел сердитый медвежонок.
– Я считаю, что необходимо временно изолировать её от коллектива, – женщина пропустила вышесказанное мимо ушей. – Но для этого необходимо ваше освидетельствование.
– А у неё есть имя?
– Простите?
Герр Райер не ответил и лишь подмигнул девочке. Медвежонок отступила было на шаг, но её вновь тряхнули. Малышка с неприкрытой злостью зыркнула на завуча, но в очередной раз промолчала.
– Вот что, – наконец изрёк герр Райер, внимательно наблюдавший за девочкой. – Оставьте нас наедине.
– Я бы тоже хотела присутствовать!
Медвежонок даже не успела сообразить, что произошло, да только мужчина каким-то едва уловимым движением буквально вырвал её из рук завуча, отгораживая своим телом.
– В кабинете психолога все разговоры проходят с глазу на глаз. Личная тайна, – напомнил он. – Я сообщу, когда мы будем готов.
Завуч одарила жгучим взглядом сначала его, затем девочку и, круто развернувшись, пошла к двери. Звон колокольчиков, яростное шипение и грохот двери ознаменовали её уход.
– Ну что ж, – произнёс герр Райер, когда всё стихло, и отпустил девочку, – присаживайся. Деваться нам с тобой некуда.
Девочка продолжала хмуриться, но всё же опустилась в кресло у стола.
– Давай-ка для начала познакомимся, – психолог сел напротив. – Моё имя ты уже знаешь. Я герр Райер. А как тебя зовут?
Девочка тряхнула гривой сиреневых волос, шмыгнула носом и как-то зло бросила:
– Риса Ильтис.
– Прекрасно, мне очень приятно. Ну, Риса Ильтис…
– Не надо с фамилией! – буркнула девочка. – Просто Риса!
– Хорошо, ПростоРиса…
Малышка скрипнула зубами.
– Не сердись, – мужчина примирительно поднял руки. – Риса, я хочу, чтобы ты понимала: здесь никто не желает тебе зла.
– Нас здесь всего двое, – Риса нахмурилась, и к её удивлению улыбка герра Райера стала ещё шире. – Что будете делать? Отчитывать меня?
– Даже не собирался. Я лишь хочу поговорить с тобой.
– Здорово. О моём поведении?
– О тебе, – герр Райер расслабленно откинулся в кресле. – Ты злишься. Расскажешь почему? Что именно тебя злит? Огорчает, расстраивает?
Риса сжала похолодевшие ладони в кулачки. Посмотрела в окно, только тогда заметив, какое оно огромное – круглое, до самого потолка. А потолок не то, что рукой не достать – высоко, будто ещё один этаж.
– Риса? – позвал психолог.
В другой раз она, может быть, и удивилась бы его разным глазам – тёмно-лиловому и серому, – но не сейчас. Что её злит? Да всё! Абсолютно!
– Меня бесит лакрица, – внезапно выпалила она. – Кто вообще это ест? Редкостная дрянь. Особенно злит, когда в пачке с нормальными жвачками попадается.
– Так, – мужчина удивился,