Да ещё такого… тухлого… Уэ-э-э!
Однако вместо ответа кубический человек начал повторять свой старый трюк и разваливаться на куски, которые сразу же рассыпались в прах и рассеялись ветром к бесконечному морю на горизонте. Да, теперь там плескалось море – отталкивающее и неземное, оно было окрашено в красные цвета, словно в него веками выливали кровь богов.
– Хамло такое. – Каспер встал и решил во всём этом не участвовать, сон всё-таки. – Я, пожалуй, пойду сыщу себе какое-нибудь удобное кресло; а то после моих переделок спина просто адски болит, доложу я вам. И на кой я платил доктору Агриппе такие деньги за дубликатор позвоночника?
В это время краски мира, в котором он пребывал, начали потихоньку искажаться, будто бы подергивались сепией и эффектом негатива, а зеркальная поверхность пошла трещинами, обнажая жёлтые пустынные пески. Из воздуха водой разливалась неизвестная Касперу песня, а небо будто состояло из бумажных страниц, которые кто-то лихорадочно листал в поисках нужной. Каспер внезапно задумался, что его жизнь де-факто походила на чей-то писательский бред, но тут же отмёл от себя эти мысли, так как они определённо навязываются ему сном, а он решил с ним бороться. Он уверенно двигался в одном направлении, справедливо рассудив, что если он куда-то собрался идти, даже если это «куда-то» является, по сути, «ничем», то рано или поздно он придёт к цели. Или проснётся. И тот и другой варианты были вполне предпочтительны. Сквозь небо стали пробиваться невиданные раньше Вэнсом космические корабли, напоминающие формой средневековые мечи-кладенцы, но при этом увенчанные длинными шипами, наростами и другими безумными украшениями, которые, видимо, не имели никакого практического назначения. Корабли устрашали, они словно пришли из ночного кошмара: окрашенные в красные, жёлтые и чёрные цвета, как ощетинившиеся хищники, изголодавшиеся и кровожадные, они были готовы разорвать любого, кто попадётся у них на пути. «Ну хоть что-то новенькое», – подумалось Касперу, и он как ни в чём не бывало продолжил свой путь. Корабли сразу же исчезли, и сон решил пустить в ход уже испробованное оружие: в голове Вэнса начали рождаться слова на непонятном ему языке, которые пронзали его разум подобно иглам и разрывали его сущность на части, так как язык этот не предназначался для человека…
– Это нечестно! – заорал Каспер, падая на колени и понимая, что коленей у него не осталось, как, в общем-то, и всего остального, – остался лишь склизкий мозг, летящий сквозь бесконечность, ощущающий такую боль, что терпеть было невозможно. Однако за всем этим безумием он слышал, а точнее сказать, ощущал своими оголёнными рецепторами нечто вроде голоса, который повторял его имя… снова и снова. Удивительно, что голос этот действовал на него живительным образом: он не только почувствовал, что путы непонятного сна ослабли, но понял, что благородный женский голос успокаивал его и выводил из сонного царства безумия. Одно лишь его имя… Одно имя… Каспер… Каспер…
Ему, наверное, стоило смутиться, что голос продолжал взывать к нему уже после