скучайте.
Выходил Фауст под очередной аккомпанемент молчания.
На душе парня было спокойствие и решительность. Теперь он знал, кто он, впервые. Наверное, жизнь была бы не такой невыносимой, если ты знаешь правду. Фауст знал, тайна раскрыта, он может свободно дышать полной грудью.
Академию покидал проводя рукой по стене, отдавая дань за то время, на которое она стала его пристанищем.
Старик в лавке с разнообразной техников поприветствовал кивком головы и очень удивился, когда парень сформировал заказ на пятьдесят тысяч кредитов.
Выходя на улицу, Фауст улыбнулся солнцу, сквозь саднящую боль ран и пошёл домой, закинув борд за спину.
Дома его уже ждала Селена.
– Я была у мамы, она полностью пришла в себя, хотела бы поговорить с тобой.
– Мы поговорили.
– Она себя плохо чувствует, плакала.
– Она будет жить, это главное. – Пожал плечами парень.
– Что вы обсуждали?
– Если она тебе не сказала, значит тебе не надо знать. – Отрезал брат.
Селена хмыкнула и продолжила вставлять блистер в кухонный синтезатор еды.
Фауст поднялся наверх и тяжело сел на кровать.
Через несколько минут парень откинулся на спину и незаметно уснул. Сказалась усталость, адреналин после боя закончился, его хватило чтобы сходить и заявить о своём уходе, не более.
Проснулся поздно вечером, когда Селена постучала в дверь и сообщила, что привезли посылку из магазина электроники.
Втащить все детали оказалось сложнее чем Фауст думал, но он справился.
Разложив комплектующие приступил к починке и заправке оборудования. Борд подвергся нескольким изменениям, как и коляска, которая теперь была не нужна.
Протезы существенно облегчились. Парень не заметил, сколько убил времени на то, чтобы переделать оборудование. Очнулся только в обед. Результат прошлой ночи лежал перед глазами, новый комплект борд плюс протез. Облегчённая структура, практически незаметна под одеждой, борд теперь выглядел совершенно как обычная доска, разве что из металла и без колёс, но издали сложно отличить от той на которой катаются подростки.
Теперь, когда над головой не висела проблема жизни и смерти, проще не стало.
В груди разгоралась злость и непонимание. Почему самый родной человек бросил его? А главное, знает ли она о его существовании?
Фауст боялся себе признаться, что если она всё знает, это разобьёт его сердце. Ведь это будет значить то, что она намеренно обрекла своего сына на мученья.
В столице Союза, где проживает почти пятьдесят миллионов человек, он наверняка будет окружён рекламой семьи Лафае. Выдержит ли он?
Вопросы, одни вопросы.
– Академия… – Произнёс Фауст, смотря в окно. – И как мы туда поступим?
– Конечно же официально.
– Но, как? Набор закрыт, кто возьмёт меня в таком возрасте, да ещё и в середине семестра?
– Никто. – Регулус развлекался.
– Не