чтобы сослаться на мое дурное влияние. И более того, нынче я стала взрослой, а значит, ты должна слушаться меня. Верно? Кто взрослый? Ну-ка, скажи мне, крошка Амберли, кто?
– Господин барон, госпожа баронесса, наша воспитательница…
– И-и, – многозначительно протянула я.
– И? – желая поддразнить меня, Амбер приподняла брови, обозначив непонимание.
– И я! – гордо провозгласила я. – А если ты не признаешь этого, то можешь отправляться в свои комнаты и просидеть там до завтрашнего дня, как тебе велено. А я пойду и наслажусь видом парка, пока его не наводнили гости. И, можешь мне поверить, я ни за что и ничего не расскажу тебе. Совсем-совсем. Даже намеком.
Я кивнула для весомости своих слов и, приподняв подол платья, шагнула на другую сторону кустов тальмена. Приостановившись, я прислушалась – вскоре раздался шелест листвы, и ко мне, насупившись, вышла хорошая девочка Амберли. Она бросила на меня взгляд и ворчливо произнесла:
– Ты взрослая, и я не могу противиться твоему решению, – после прижала ладони к груди. – Только умоляю, осторожней.
– Мы будем, как две мышки, – заверила я трусишку, вновь взяла ее за руку, и мы побежали в сторону пруда, где должна была произойти встреча гостей.
Стараясь находиться под укрытием ухоженной растительности и зорко следя за тем, чтобы не попасться на глаза баронессе, мы добрались до первой цели нашего путешествия. Признаться, мы обе открыли рот от изумления. Матушка с батюшкой и вправду постарались на славу. Амбер и вовсе застыла на месте с широко распахнутыми глазами, рассматривая ажурную арку, перекинувшуюся, словно радуга, с одной стороны дорожки на противоположную. Да она и была похожа на радугу, только закрученную спиралью. Цветы, от красных до фиолетовых, увивали хрупкое с виду сооружение. А еще они мерцали, рассыпая из сердцевинок золотую пыльцу. Она медленно парила в воздухе и, едва опустившись на землю, таяла.
Я приблизилась к арке, подставила ладонь под пыльцу, но она даже не оставила следа на коже.
– Какая чудесная иллюзия, – произнесла я.
– Благодарю, ваша милость, – послышался знакомый голос из-за наших с Амбер спин.
Сестрица моя, охнув, скользнула за меня, как всегда делала, если чего-то опасалась или искала защиты. Развернувшись лицом к мужчине средних лет, я присела в неглубоком реверансе. Пусть он не был знатен, но являлся магом, а к ним относились с уважением все: от государя до золотаря. Впрочем, Его Величество кланяться магу точно бы не стал, но на то он и король. А нас приучали к почтению. Однако и почтение это разнилось. Перед нами был сам придворный маг, и ему следовало отдать дань уважения.
– Примите мое поздравление, дорогая баронесса, – склонился в ответ маг. – Я был рад услужить вашему батюшке. Благороднейший и добрейший человек.
– Только батюшке? – лукаво прищурилась я.
Маг чуть нагнулся в мою сторону, приставил к уголку рта ладонь ребром и произнес, значительно понизив голос:
– Я сотворил