стены, два лежака. Ах, да, из декоративного – зарешеченное окно, да решётка вместо одной стены.
– В тюрьме, – уточнила на всякий случай я.
– Проклятье! – ответил Зяельборн, и, пошатываясь, встал.
– В таверну сбежалась стража, и нас утащили сюда, – развела я руками.
– Что же ты не испепелила всех вокруг?! – толи в шутку, толи в серьёз спросил он. – Да и с тем мерзавцем могла бы помочь, я всё-таки делами занимался!
В ответ я лишь фыркнула.
Зельборн внимательно огляделся, на лице его вдруг показалась тревога.
– Ого! – изрёк он. – Или тут чисто, как в королевской постели, или магия тут не работает.
– Не работает! – спокойно подтвердила я. – За столько лет пора бы уже знать такие тонкости.
– Не будем же мы тут до смерти сидеть?! – он подёргал прутья решётки.
Откуда-то сбоку издался смешок.
–Не будем, – убедительно заявила я. – Это лишь у тебя никогда нет плана действий.
– О! – заметил Зельборн, и подошёл ко мне. – Что будем делать?
– Сидим и ждём! – приказала я. – Нас скоро освободят. Скорее всего, некто уже бьётся в чертоги тюрьмы, что бы вызволить нас отсюда.
Зельборн подошёл и крепко обнял меня.
– Проклятье ты моё! – ласково прошептал он. – Предусмотрительное.
– А ты – моё, – согласилась я.
– То, что вы оба проклятье – спорить не буду! – раздался хриплый голос из дальнего угла.
– Попридержи лучше язык, Корлик, – сообщил другой голос издалека.
– Больно надо! – отозвался первый голос, но тут же затих.
Наступила тишина. Пахло плесенью, стены были влажные. Где-то капала вода. Зельборн полез за своим костяным клинком, но того на месте не оказалось – отняли.
Шёл третий час, как нас поместили в эту дыру, а за нами так никто и не шёл. Я села на лежак и стала вспоминать свои действия и слова.
Глупость какая! Я никогда не путаю последовательность заклинаний, я не могла ошибиться! Однако, если вдруг заклятье сработало не полностью, или, чего доброго, сработало как-то иначе… и потом, кажется кто-то влез между нами, но могло ли это помешать?
Вдруг раздался звук открывающегося замка. Дверь где-то сверху распахнулась, и по лестнице зашагало несколько пар ног.
– Да говорю вам, – тараторил голос басом. – Ошибочка вышла.
– Очень всё это странно, – отвечал солидный, чуть грубоватый голос. – Но раз уж вы настаиваете…
– Очень настаиваю! – перебил его первый голос. – Более того, если там не хватает, я могу ещё больше настоять.
Послышался сдержанный кашель.
– Я хотел сказать, – поправил сам себя бас. – Что я благодарен вам за вашу милость!
– Ну, наконец-то! – прошептала я.
К решётчатой двери подошли четверо. Один седой и спокойный, словно наевшийся до отвала пёс. Это был начальник тюрьмы. Его серая кожаная рубашка и чёрные штаны были поношенными, но имели опрятный внешний вид – было видно, что этот человек за собой следит.
Двое стражников, с оружием в руках, и наш спаситель,