вывод Глотов и пятернёй пригладил на голове волосы. Вернее то, что от них осталось. Глотов был почти лыс, что, впрочем, не редкость для мужчин его возраста. Месяц назад ему стукнуло пятьдесят четыре. Закончив осмотр, он сел на диван, взял со столика газету, не торопясь развернул её, но, не прочитав и строчки, отложил в сторону. Просидев неподвижно несколько секунд, он откинулся на мягкую спинку дивана и уставился в потолок невидящим взглядом. Лицо его приняло озабоченное выражение. Он силился и не мог понять причину внезапно испортившегося настроения. Поездка в Петербург принесла исключительно положительные эмоции. Да и какие они ещё могли быть у скромного бухгалтера, коренного москвича, последний раз посещавшего Северную столицу несколько лет назад. Глотов освежил в памяти всё, чем запомнился его нынешний вояж в город на Неве и убедился, что придраться было не к чему. И Эрмитаж, куда ж без него, и Спаса на крови, и, наконец, ужин в уютном ресторанчике на Грибоедовском…. При воспоминании о вечере после ужина сердце Глотова учащённо забилось, а лицо расплылось в довольной улыбке. Он прикрыл глаза, смакуя подробности, и почувствовал, как его охватывает приятная истома, возвращая ему приподнятое настроение. Повеселев, он громко хлопнул в ладони, бодро встал с дивана машинально отряхнул брюки и снова посмотрел на себя в зеркало. Темно-коричневый в тончайшую черную полоску костюм из смеси хлопка и вискозы выглядел несколько старомодным и слегка помятым, но сидел неплохо на худощавом долговязом теле хозяина. Удовлетворённо хмыкнув, он поправил узел чёрного в мелкий белый горошек галстука и вышел из купе. Освещённый приглушённым светом коридор был пуст. Это немного расстроило Глотова, неожиданно остро ощутившего потребность с кем-нибудь поговорить.
«Спят уже все, наверное. А может в этом вагоне я единственный пассажир»? – предположил он, вспомнив, что на момент посадки на перроне у вагона СВ, кроме него и проводника, никого не было. Вагон тряхнуло и Глотов, удерживая равновесие, невольно схватился рукой за поручень под окном. «Дудук-тук, дудук-тук, дудук-тук», – мерный стук колёс и лёгкое покачивание вагона действовали не хуже снотворного. Глотову даже расхотелось идти в ресторан. Он отдёрнул шторку и вгляделся в чернильную густоту бесконечного ночного неба. «Дудук-тук, дудук-тук», – веки его отяжелели, и глаза под их напором стали слипаться. Из дремоты его вывела собственная голова, которой он больно стукнулся об стекло.
– Шли бы вы спать, а то, ненароком, травму получите.
Сонливость, охватившая Глотова, мигом исчезла. Он повернулся на голос и почувствовал нарастающее волнение. Примерно в пяти шагах от него стояла молодая, определённо красивая женщина и смотрела в окно.
«Значит, я, всё-таки, не один», – подумал Глотов, пожирая глазами незнакомку.
«Однако, странно. Неужели я настолько отрубился, что не почувствовал её появления»?
– Что вы там хотите увидеть? – вслух спросил он, откровенно любуясь ею.
– А вы? –