и ладно, не горюй! Подрастете и поцелуетесь, – смеется бабушка, а у самой губы и щеки раскраснелись будто целоваться хочет. Да некого ей, кроме самого Василька, поцеловать.
Василек любил мастерить машины и танки, только не любил учить уроки. Нужна ему эта история, да география! Учительница смотрит внимательно прямо в душу, так и заставляет всё бросить и читать ее учебники. А как читать, ну как, если неохота? Если корабли мечтаний уносят на другую планету?
Летом лучше от уроков отбиваться, а осенью придется уезжать всем в город: на даче холодно, пустынно в поселке. Тоска изгложет смотреть на коров и волов.
А вот Маринка музыкантом будет, и как жить музыканту с космонавтом? Глаза у Маринки уж больно красивые, так и хочется иногда поцеловать по очереди в каждый глаз, но совесть не позволяет. Придется учить историю и географию. У Маринки пятерки. Разве двоечнику подойти к такой королеве?
Нарвал цветов в поле и принес к маринкиному крыльцу: пусть порадуется девочка.
Кто есть кто
Ушел в свою светлую норку под облаками в кипарисовом ларце главный делатель неосуществимых мечтаний: вон пестреет за его спиной мантия магистра, переливаются морским светом глубинных волн следы его высоких глаз.
Дети идут по дороге с ранцами после первого школьного урока и ведут свои размышления за невидимые веревочки.
– Я – олигарх, – говорит первоклашка Петраков своему товарищу по счастью быть учеником школы в развитом государстве. – А ты кто, феодал?
Неуемные путешествия по микрорайону предрасположены к разговорам, но вечно эти бабки мешают.
– Эй, орлы, куда это вы при амуниции и за пределы двора? – осведомляется баба Клава, бывший работник детской комнаты советской милиции, сорок лет назад несшая свое знамя чести над сознанием подрастающего поколения.
– Да мы здесь, не уйдем дальше городка, – отвечает Олигарх Петраков, за друга Васильева снова спрашивает, каков есть его статус во дворе и школе.
Васильев напряженно начинает думать, чтобы «не упасть в грязь лицом».
– Ну, скажи, ты будешь феодалом? – не унимается Петраков.
– Хитрый ты какой, сам олигарх, а я каким – то феодалом должен быть, – резко выпалил Васильев. – Я – вандал! – восклицает Васильев и пиннает замок из песка с прорытыми вчера Петраковым ходами внутри постройки. Замок валится набок, оседают его укрепленные поливкой стены, оседают окна, вываливается дверь, выломанная в позапрошлом году из конструктора брата и найденная в его коробке с лего. И лопается натянутая веревочка, за которую ребята вели свои размышления.
– Дверь? Ты вставил в стены дверь? Но это же были катакомбы, из которых не выбраться!
– Я – вандал, я отпорю любого олигарха! И не спорь со мной! – орет Васильев, летя верхом на березовой ветке, отломленной ураганом