он был мудр в жизни.
Я помню, как он переменился в лице, когда на следующий день после переезда к новому месту, мы поднялись на почти плоскую сопочку и поглядели с нее на следующий участок работ. Семен, начальник отряда, развернув в руках карту, указал рукой вперед, где тундру внезапно прорывали серые клыки скал.
– Вон! – он махнул рукой в их сторону. – Там тектонический разлом и из-под него, – это он говорил главным образом мне, – торчит этот батолит.
– Шису! – вдруг произнес Эйвен и схватился за то место, где под робой у него на груди на высушенном оленьем сухожилии висел какой-то мешочек из шкуры – не то амулет, не то талисман. Он отшатнулся, как будто его ударили в лицо, и побледнел. Ни разу я его не видел таким напуганным. Его глаза, не мигая, смотрели на скалы. Губы он плотно сжал.
– Эйвен! – Володя хлопнул его по плечу, и даже сквозь черную вуаль накомарника было видно его широченную белозубую улыбку. – С сердцем плохо? Не волнуйся, мы эти скалы разбирать и перетаскивать не будем.
– Плохой место. – Пробормотал он.
– Что? – хором спросили мужики.
Эйвен нервно мял под одеждой свой амулет.
– Плохой место… Тундра там злой!
– «Злой – злой»! – Володя опять изобразил свою улыбку. – Комар кусай, медведь на ухо наступай, оленя рогами бодай.
Мужики заржали. Я присоединил к ним свое скромное хихиканье. Но Эйвен не разделял шутки.
Он повторял:
– Плохой место… Злой!
– Ну, чего там? Чего? – Семен перестал смеяться и широким жестом обвел весь тоскливый чукотский ландшафт. – Завтра поедем и увидишь, что там ничего такого. А что до плохого… Тундра отличной не бывает. Для меня, по крайней мере.
Эйвен вдруг испуганно посмотрел на него:
– Не можно ехать туда! Плохой место!
– Ну, чего ты завелся? – Володя обнял его. – «Плохой-плохой!» Кто тебе эту ерунду сказал?..
– Наркырьен. Шаман. Плохой место! Злой тундра… Голодный… Красивый место, но плохой, однако, злой…
– Заладил свое. Лоток тебе в рот! – недовольно проворчал Тимофей, дымя очередной папиросой. – Шаман сказал… Экстрасенс чукотский. Тьфу! Что там может быть? Медведь, что ли?..
– Не можно туда ехать. – На манер испорченной пластинки заладил Эйвен. – Плохой место !
– Да ты замолчишь – нет?! – Володя начал нервничать.
– Милый! – Семен поднес к глазам Эйвена карту. – У нас задание – отобрать там две тысячи проб. Понимаешь?
– Не можно ехать! – Эйвен не обращал внимания на карту.
– Ай! – Семен, разозлившись, махнул рукой. – Чукча и в тундре чукча! Деревянный по пояс…
Я стоял и наблюдал за Эйвеном. Он был так испуган неизвестно чем, что и мне передался его страх, и я чуть было не поддержал его. И мужики бы сказали, что в отряде еще один чукча появился, если не трус… И еще в этот день появилось то чувство, будто кто-то пристально наблюдает за мной за моей спиной. Чувство опасности. Казалось, оно исходит, от