Почти смешно. Рассказы: улыбнемся, погрустим. Юрий Гаврюшенко

а я только за один удар по мячу пять тысяч получаю, а если не попал, то все равно пять тысяч.

      Она говорит:

      – Ложитесь на живот.

      Я улегся и продолжаю:

      – Было бы справедливо, если бы вам тоже за укол пять тысяч платили, если не больно, конечно. А если больно, то, пожалуй, и двух тысяч хватит.

      – Жалко, что вы не министр здравоохранения! – согласилась медсестра.

      Я хотел еще что-то сказать про справедливость, но сестра напомнила мне, что ее другие больные ждут.

      После обеда заходит в палату пожилой человек с бородкой. Говорит мне:

      – Здравствуйте, я профессор Непреображенский, мне надо с вами поговорить.

      – Хорошо, давайте поговорим. Вы сколько зарабатываете? – спрашиваю его.

      – У меня хорошая зарплата – сто тысяч.

      – Вот видите, вы профессор, ученый, науку двигаете, лекции читаете, а я, молодой парень, получаю столько за один день, даже когда отдыхаю.

      – А почему вы тогда расстраиваетесь? – говорит профессор и улыбается.

      – Как почему? Ведь это нечестно! Понимаете, профессор, мы, футболисты, забираем львиную долю денег. На остальные виды спорта крохи остаются. Потом, у меня друг на заводе работает. Так вот если он сделал брак, то с него высчитывают, а я иной раз с трех метров по воротам попасть не могу, и ничего, та же зарплата. Бред какой-то.

      – Но ведь у вас контракт!

      – Вот именно, а зачем я тогда подписывал такой большой контракт, о чем я думал? Головой, что ли, ударился? Я понимаю, когда у Роналду или Месси контракт на сто миллионов долларов, – так их весь мир знает. А кто меня знает? Я за матч наношу всего в среднем десять ударов: три удара в аут, два – на угловой, три удара мимо ворот и два удара по ногам соперника. Я не знаю, что мне теперь делать?