да оплатить эти хоромы. Правда, часть квартплаты правительство взяло на себя. Машину по льготной цене выделили. Она нужна на пленер ездить – природу писать. Как-то перебиваюсь: все-таки герой антикоммунистического сопротивления. Остальные живут очень туго. Работы нет. Молодежь в Англию, Швецию, Финляндию уехала. Кому повезло – в Штаты перебрался. Остальные, особенно пенсионеры, прозябают. Нет, не за такую жизнь мы боролись! Не за такую жизнь я столько лет зону топтал!
– Зато свобода, независимость, безвизовый въезд в европейские страны. Ну и, конечно, признание, – вставил с долей иронии Сергей. – Ты стал художником с мировым именем, как мечтал?
– Пока нет. В Латвии дали орден «Крест Признания», премию Кабинета министров, как и прежде, на всех выставках получаю премии. Но опять же, премии маленькие, а картины покупают мало. Вероятно, коллекционеры ждут, пока умру, чтобы скупить мои творения «за три копейки». Со временем это тебе достанется, – обвел отец рукой стены. – Смотри, не продешеви!
У папаши с едой было негусто, зато его любимый рижский бальзам оказался в большом количестве. Сидели, выпивали, вспоминали те далекие, безоблачные годы, когда жили в темноватой квартире на улице Сарканас гвардес. Приходилось, как тогда говорили, многое «доставать», однако, были счастливы. Притом стоило все, ну очень дешево. Вспомнили и дачу в Лиелупе, и прогулки на яхте по реке и Рижскому заливу, посиделки в ресторанах «Юрас перле», «Дзинтарс», «Лидо».
– Завтра протрезвляться будем. Если выпьем, то самую малость и лишь с утра. У нас за езду в нетрезвом виде строго наказывают. Зато послезавтра прокатимся по нашим местам, – пообещал Юрис.
Назавтра Сергей забил холодильник продуктами, несравнимыми по вкусу и свежести с московскими. Позавтракали и поужинали ими. Отобедали в одной из многочисленных забегаловок, качество блюд которой оказалось куда выше, нежели в московских ресторанах.
Затем, как и обещал батя, покатили по местам детства Сергея. Протрезвевший Юрис лихо вел секонд-хенд «Фольксваген», выделенный правительством маленькой, но гордой республики. Ехали по незнакомой Сергею, дороге, построенной в последние годы коммунистического режима. По сравнительно новым мостам через Даугаву и Лиелупе.
– Все это проложили, когда ты уже в Москве был, – повествовал отец. – Очень удобно, хотя местные жители требовали мосты взорвать, дорогу уничтожить. Им, видишь ли, то шумно от машин, то бензином воняет. Власти с трудом объяснили, что трасса нужна стране. Даже пару митингов полиция дубинками разогнала…
Вот, и поселок Лиелупе. В его начале все оставалась, как прежде. Утопавшие в зелени сосен дома, построенные при царизме или в годы, когда Латвия была еще самостоятельным государством, не вошедшим в СССР. Зато после пошли современные постройки, возведенные по американским и европейским проектам, сменившие неказистые дачки советских времен. Юрис тормознул у его бывшего участка. На месте бани с сараем возвышался