утопал в зыбучем песке, мимо проходили медсёстры, но не оборачивались на меня, словно они ничего не видели, а потом я встретил тебя.
Джеральд схватился за голову и ещё раз подошел к раковине с зеркалом, он ударил ладонью по своему отражению, а я не знал, как ему помочь. «Кругом творилось что-то непонятное. И что он говорил про излучатель? Думаю, не время, потом напомню».
– Нам надо найти Юльку и валить подальше отсюда, потом со всем разберёмся! – сказал я.
Джеральд одобрительно кивнул, включил телефон и накидал сообщение Белому Китайцу, мгновенно пришел ответ: она лежит на каталке возле лифта и ждет нас. Мы оба выдохнули с облегчением и начали выходить по одному. Джеральд попросил перебинтовать ему нос, как будто он его сломал, объяснив:
– Не хочу, чтобы она видела моё лицо.
Мне пришлось согласиться.
Наш спектакль продолжался. Мы шли мимо других людей, я упорно доказывал своему пациенту, что очень плохо кататься пьяным на скейте, потом нас встретила Юля в костюме медсестры и очень удивилась внешнему виду Джеральда. Он заметил, что она оставалась в бодром расположении духа и с ней ничего не произошло. Мы не стали рассказывать о происшествии, я как врач попросил медсестру сопроводить пациента в туалет и пошел следом за ними в лифт; двери закрылись, мы поехали вниз. В лифте Юля задавала кучу вопросов про лицо Джеральда, а потом стащила с него повязку.
– Зачем тебе этот маскарад? Ты можешь и без бинтов идти, – эти слова застряли у нас в голове.
Джеральд тупо покосился на меня, было такое ощущение, что я в чём-то виноват, но я просто пожал плечами, и перед нами открылись двери. Юля уже спрятала бинты, и в коридор вышли вполне достойные посетители этой больницы. Белый халат мы засунули Юле в майку (и она стала беременной девушкой), собственно, как и её верхнюю накидку, – банальная идея со сменой одежды принадлежала Белому Китайцу, поэтому гордая мамочка выходила первой. Всё внимание медсестёр, уборщиц и охранников она брала на себя: охая и вздыхая, беременная девушка привлекала к себе максимальное внимание; потом вышли мы и разбрелись в разные стороны: я пошел налево, а Джеральд – направо.
Я кинул монетку в автомат с кофе, подождал, пока пройдет Юля до середины первого этажа, еле-еле переминаясь с ноги на ногу. Попивая капучино, я смотрел на стенд с научными публикациями про туберкулёз. Джеральд спокойно пошел к выходу, и я выкинул свой стаканчик в урну. Мы встретились уже за пределами больницы, я мельком видел, как суетились на задней стороне работники «скорой помощи». «Мы ведь там вещи оставили, но у парадного входа нас никто не ловил и не встречал аплодисментами, эх, а так хотелось…». На улице холодный ветер прошибал до дрожжи, топчась на дороге, уставшие и вонючие (это я больше о себе), мы решили пойти по домам и созвониться завтра. Все хотели спать, но только не я, меня тревожили минувшие события, поэтому решил сегодня просидеть по максимуму за компьютером, какие-то данные всё же были у меня теперь, но не факт что