незаметно,
И застегивает пуговицы прошлого пальто.
И на праздном перекуре распеваю я куплеты,
И на горстку желтых листьев подхожу смотреть в окно.
Шлет последний одуванчик мою весточку к морям,
Где ты греешься под солнцем, моя нежная зверушка.
Я желаю передать, что снова предан я огням
И не нужно утыкаться мне в наполненную кружку.
Жду тебя! Уже готов! С распростертыми руками
Я стою на перекрестке наших будущих дорог.
Я кричу на всю округу желтокрылыми словами,
Пусть все знают, что я жив и в сердце лиственный поток.
Противостояние
То Мрак. То Свет. На день по две погоды,
Пленительно ругаются, как дети.
Лишь слышен постоянный легкий ветер,
Что наполняет мирной гладью своды
И ослабляет связанные плети,
Конфликт держа в напутственном запрете.
Раскаты грома в солнечных улыбках
Прокладывают путь к ногам людей,
Чьи души отданы пустынным стопкам.
Качается неравномерно зыбка,
Младенца будоражит фарс огней,
Симфония стихий срывает глотку.
Минута – и на снежную вершину
Взбирается продолговатый Мрак,
Руками разводя, что в виде молний.
А Свет, предавшись старому аршину,
Надев невозмутимый белый фрак,
Объятиями все вокруг заполнил.
Ведется эта битва неспроста,
Трактат такой великий философский
Не для пустых и тонущих умов,
А для младых, в чьих сердцах седина
Томится, дожидаясь той шлифовки,
Что мудростью наполнит гущу слов.
Черная эстетика
Мне нравятся чернильные тона,
От головы до ног купаться в черном.
Когда ступаешь так, совсем одна,
Мне темный цвет дается стихотворным.
Юбчонка в черном, туфельки в смольном,
Черничный шарм в изящных, стройных ножках.
До бедер черный волос, да с огнем, —
Похоже, я влюбился уж немножко.
Под бежевую кожу черный шарф
Немыслимые чувства пробуждает.
То не пугающий видениями кошмар,
То рай, в котором ангелы летают.
Крупица ночи среди бела дня,
Частица тьмы для будущих творений.
Посмотришь – и не радует заря,
Рассвет подарит горесть от лишений.
Глубины впадин, океана мрак,
Но с отблеском чарующей свободы.
Ты предвкушение даришь бурных саг
На все мои писательские годы.
Мне светлые тона не полюбить,
Они не будоражат кровь поэта.
Его натуру сможет покорить
Лишь черный факел гаснущего лета.
«Мой первый снег ноябрьских симфоний…»
Мой первый снег ноябрьских симфоний,
Ты удивил внезапным вожделением —
В ночной глуши, на временном перроне
Хрустящему