Наверное, лучше иметь отца, который чересчур любит женщин, чем такого, который вообще ими не интересуется.
Все это так банально, продолжает Лукас. Чем больше она ноет, тем чаще я думаю, черт, ты же сама вышла замуж за этого бабника. Знаешь, он мне как-то пожаловался, – Лукас, подумав, понижает голос, – что у них с мамой нет отношений – так и сказал, «отношений», – вот уже десять лет. Будто бы я должен пойти к ней и сказать: «Ма, па жалуется, что ты ему не даешь».
Айрис с минуту молчит. И пальцем рисует круги у Эзры на затылке. А потом наконец отвечает – мне кажется, станет легче, если представить, что оба родителя – сродни «Алка Зельтцеру». Не обязательно полностью впитывать все в себя. Нужно просто быть достаточно текучим, чтобы оно в тебе растворилось.
Эзра съеживается, ожидая, что Лукас презрительно фыркнет. Но, открыв глаза, обнаруживает, что в зеркале заднего вида отражается его задумчивая физиономия. Айрис смотрит в окно.
Они останавливаются на пляже, в получасе езды от коттеджа. И, пока все выбираются из машины, Эзра шепчет Айрис – как тебе это удается?
Служить вам талисманом?
Нет, все куда серьезнее.
Ммм, отзывается она, пиная ногой камешек. Да я пять часов, считай, рта не раскрывала.
Правда? – удивляется он.
Они поднимаются на пологий холм и смотрят на море с вершины. Синее и темно-серое, оно похоже на лист стали, по которому к ним бегут белые барашки.
Когда они возвращаются, Макс, обняв свою виолончель, сидит на большом камне у самой воды. Его бирюзовая рубашка поло странно смотрится на фоне лишайника.
Кто ходит на пляж с виолончелью? – кривится Эзра. Лукас что-то бормочет себе под нос.
И Айрис, покосившись на них, бросает – не доставай его, а? Он хотел сыграть на похоронах бабушки, но дед запретил ему приводить с собой Харуто, поэтому он и не поехал.
Откуда ты знаешь? – изумляется Эзра. Потом поворачивается к Лукасу. – Ты тоже в курсе?
Тот кивает и нагибается подобрать камешек. А потом начинает пускать «блинчики» по воде. Айрис дрожит – становится промозгло, – но все равно стоит на месте и гремит зажатой в кулаке галькой.
Эзра чувствует себя идиотом. Тогда зачем он продолжает репетировать? – тупо бурчит он.
Айрис бросает первый камешек, и он плюхается в воду у самого берега.
Может, надеется, что дед передумает, отвечает она.
Лукас и Ндулу отправляются на поиски раковин каури. Мать Лукаса их коллекционирует. Такие аккуратные раковинки, похожие на молочные зубки.
Раньше, говорит Эзра, ими расплачивались, как монетами. А еще использовали вместо игральных костей.
Такой подойдет? – спрашивает Айрис, подбирая камешек и показывая его Лукасу. А такой?
Проходит около получаса, и Эзре становится скучно. Пора ехать, говорит он. Пойду позову Макса.
Не надо, отзывается Лукас. Куда торопиться? Мы почти на месте. Потом замечает, что Эзре неймется, и вздыхает. Ладно, я поведу.
Достав из кармана