можешь чем-нибудь заразиться.
Глаза Берни восторженно загорелись.
– Я иду. Пошли. Последний шанс. – Он хохотнул и улыбнулся другу. – Гарри, мальчик, тебе нужно научиться жить. Учись жить.
Два дня спустя они покинули Мадрид. Антонио Мера помог им отнести багаж на станцию.
Приятели пересели на другой трамвай на Пуэрта-де-Толедо. Было послеобеденное время, сиеста, залитые солнцем улицы обезлюдели. Мимо медленно проехал грузовик с ярко раскрашенным полотняным кузовом и надписью на боку: «La Barraca»[15].
– Это новый театр Лорки для народа, – пояснил Антонио, высокий темноволосый молодой человек, крепко сбитый, как и его отец, и слегка усмехнулся. – Там собираются ставить Кальдерона для крестьян.
– Но это же хорошо, – сказал Гарри. – По-моему, Республика как раз реформировала образование.
– Они закрыли иезуитские школы, – пожал плечами Антонио, – а новых не хватает. Старая история: буржуазные партии не хотят брать налоги с богатых, чтобы оплачивать образование бедняков.
Невдалеке раздался треск, похожий на хлопки в автомобильном двигателе. Звук повторился дважды, ближе. Из боковой улицы выбежал парень не старше Берни и Гарри, одетый во фланелевые брюки и темную рубашку – дорогую для Карабанчеля одежду. Лицо у беглеца было испуганное, глаза навыкате, он обливался потом. Промчавшись по улице, парень скрылся в переулке.
– Кто это? – спросил Гарри.
Антонио сделал глубокий вдох:
– Могу предположить, один из фашистов Редондо[16].
Появились еще двое парней в жилетах и рабочих брюках. Один держал в руке что-то маленькое и темное. Гарри смотрел на него разинув рот, и постепенно до него доходило, что это пистолет.
– Туда! – крикнул Антонио, указывая в ту сторону, где скрылся беглец в темной рубашке. – Он удрал туда!
– ¡Gracias, compadre![17] – Парень отсалютовал пистолетом, и напарники убежали.
Гарри, затаив дыхание, ждал новых выстрелов, но их не последовало.
– Они хотели убить его, – произнес он шокированным шепотом.
На секунду лицо Антонио омрачилось чувством вины, потом он нахмурился:
– Он из ХОНС[18]. Мы не допустим, чтобы здесь укоренились фашисты.
– А кто были другие?
– Коммунисты. Они поклялись остановить их. Я желаю им удачи.
– Они правы, – согласился Берни. – Фашисты – паразиты, хуже их нет.
– Но он всего лишь мальчишка, – возразил Гарри. – Безоружный.
– Все у них нормально с оружием, – горько рассмеялся Антонио. – Но испанские рабочие не унизятся до такого, как итальянцы.
Подошел трамвай – самый обычный звенящий трамвай, и молодые люди сели в него. Гарри внимательно посмотрел на Антонио. Тот выглядел усталым; вечером его ждала очередная смена на кирпичном заводе. Гарри с грустью подумал, что у Берни больше общего с этим парнем, чем с ним.
Гарри лежал на кровати, слезы щипали уголки его глаз. Он