чтобы запечатлеть момент моего греховного падения, я все равно не найду в себе силы оторваться от его горячего тела. Осмелев, или скорее разомлев от тепла еще больше, я теснее прижимаюсь к нему, но он тут же отводит свои бедра назад, не дав мне коснуться их своей пятой точкой. Жалко ему, что ли? Куда делось его “ты девушка моего лучшего друга, я не дам тебе околеть”?
Решив так быстро не сдаваться, я вытягиваю свои ледяные ступни и прижимаюсь ими к его ногам, но вместо того чтобы возмутиться, он зажимает их между своими икрами, чтобы дать еще больше тепла.
“Так-то лучше”, – победно думаю я перед тем как окончательно расслабиться и начать проваливаться в дрему. Дыхание Истомина приятно щекочет мою шею, а его рука на мне больше не ощущается тяжелым грузом. Тепло от нее растекается мягкими волнами и я понимаю, что засыпаю.
– Спокойной ночи, – тихо шепчу, но Вадим не отвечает, делая вид, что уже заснул. И я бы, конечно, ему поверила, если бы не чувствовала спиной его бешеное сердцебиение и не слышала слишком частое дыхание на своих волосах.
Неужели весь вечер он притворялся и на самом деле ему так неприятно находиться рядом со мной?
Глава 16
Не знаю что именно меня разбудило, в комнате стоит кромешная тьма, а дождь снаружи барабанит с такой же силой, так что вряд ли я проснулась от какого-то внезапного шума. Костер догорел, а значит я точно успела поспать.
Какое-то время я лежу не двигаясь, пытаясь прислушаться к своим собственным ощущениям. Мне не холодно. Причем, тепло чувствуется не только там, где мое тело соприкасается с Вадимом, а везде. Невероятно, но факт – я согрелась.
В следующее мгновение я вдруг понимаю, что еще недавно сердце Истомина отдавалось в моей спине, сейчас же оно колотится под моим ухом. О боже!! Во сне я перевернулась на другой бок и практически сверху забралась на него. Еще бы не согреться от такого!
Ну ладно, справедливости ради стоит отметить, что на нем лежит лишь моя голова, все остальное тело все еще соприкасается с облезлым матрасом. Но и этого достаточно, чтобы сердце пропустило несколько ударов от ужаса. Это настолько неправильно и скандально, что внутри у меня все сжимается комом, но даже ком этот какой-то… неправильный. Он словно раскаленной лавой растекается по животу и стекает ниже. Я пытаюсь аккуратно, чтобы не разбудить Вадима, отползти на другой край кровати, но его рука подо мной и одновременно на моей спине не дает мне пошевелиться.
На пару секунд я снова замираю как олень в свете фар, а затем опять пытаюсь отстраниться. Он же спит, да? Конечно, спит. Даже дыхание ровное. Но тем не менее, его рука лежит на моей спине и ощущается мертвой хваткой, словно для него не впервой спать с тем, кто пытается от него сбежать. Хотя, может, он привык спать с одним из своих кинжалов? Как ковбои с револьверами? Или те их все-таки под подушкой хранили?
Кстати о револьвере, кажется, он все-таки протащил с собой какое-то оружие и спрятал в кармане шорт, потому что готова поклясться, что когда я пытаюсь сменить тактику и вместо