открыл папку и достал оттуда лист с огромной цветной печатью, подвешенной на шнурочке к документу: – Здесь также повеление нашего президента, что именно вам и вверенной вам службе криминальной полиции поручается расследование двойного убийства, произошедшего сегодня. Прошу!
И он положил документ на стол. Полковник быстро прочёл его и спокойно поднял голову. Шатен протянул ему разносную книгу, где полицейский расписался.
– Коллеги, – вкрадчиво сказал полковник. – А откуда вы узнали про моё решение, ведь я его вам ещё не направил?
Шатен строго взглянул на того, что стоял у стенки. Тот пожал плечами, а Бракошеев участливо вздохнул.
– Да какая разница, коллега, – сказал он ласковым голосом. – Мы все делаем одно и тоже дело, оберегаем нашу родину и наших граждан, так что для вас это высокая честь – разобраться в таком сложном деле. А нас руководство посчитало не таким уж и компетентными. Завидуем мы вам, Товарищ Майор.
Тут Бракошеев повернулся к Гене: – И вам завидуем, господин Гутенброкен. Наслышаны о покушении на вас, значит, дело непростое, интересное, такое, как вы любите.
– До свидания! – сказал шатен и троица сотрудников политсыска вышла, затворив за собой дверь.
– Это что такое?!! – спокойно, но очень яростно сказал полковник. – Это же незаконно, – и он посмотрел на портрет президента. – Впрочем, ничего не сделать.
– То есть логики не существует? – печально сказал Гена. – Всё логично, а расхлёбывать тебе. Ну, я пойду.
– Никуда ты не пойдёшь, – потянулся Товарищ Майор. – Коли дело засунули нам, будем работать. Поехали к месту падения, что на записи. Надо вертолёт заказать.
Глава 3
Высоченные здания постоянно закрывали небо, оставляя только узкую прорезь вверху. Серые облака там сливались с серыми же домами и казалось, что машина едет в каком-то угрюмом туннеле. Жилые дома с множеством окон, усыпанные белыми кондиционерами, словно мелкими гнойниками, как-то резко сменились уродливыми бетонными сооружениями. Началась промышленная зона. Тут же замелькали огромные, чуть ли не до горизонта, стоянки грузовиков, автобусов, всякой спецтехники. В столице постоянно что-то строилось, ломалось, снова строилось, Гена порой не узнавал микрорайоны, знакомые с детства. Их перестроили уже в третий-четвёртый раз. Миллионы людей постоянно перемещались с места на место, но никто не жаловался, кроме слаборазвитых интеллигентов. Всем нравилось, что в столице удобный транспорт, удобная медицина, много магазинов, цены ниже, чем в стране, можно спокойно жить, размножаться и помирать. А всякие культуры никому не нужны особо, кроме как на праздничных площадях потусить под весёлую музыку.
Наконец, строения начали мельчать, показались заросли хилых берёз и клёнов, и вскоре, проскочив над грузовым шоссе, где бесконечными колоннами шли огромные грузовики, крепко уцепившись токоприёмниками за омеднённые провода, три полицейских автомобиля выскочили на неширокую трассу в лесу.
За деревьями показались