Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции
годы».
Важное место в данном исследовании занимают материалы, представляющие собой различные постановления, распоряжения, указы Патриарха Тихона и его преемников. Эти документы вошли в различные сборники, составленные или энтузиастами в советское время, или церковными и светскими исследователями уже после падения коммунистического режима.
Здесь следует назвать сборник «Акты Святейшего Патриарха Тихона», составленный М. Е. Губониным († 1971)[89]. Уникальные документы, содержащиеся в этой книге, собирались автором в течение многих лет. В данный сборник, изданный в 1994 г., были добавлены также материалы и сведения, неизвестные при жизни составителя.
Документами, собранными Губониным, пользовался и Л. Регельсон. Вследствие этого документальная часть его труда «Трагедия Русской Церкви»[90] во многом совпадает с «Актами». То же самое можно сказать и о сборнике «Русская Православная Церковь в советское время», составленном Г. Штриккером[91]. Данный труд подготовлен на основании газетных материалов и все того же собрания Губонина.
Следующий сборник документов – «Следственное дело Патриарха Тихона», являющийся плодом коллективного труда сотрудников Православного Свято-Тихоновского Богословского института. Здесь приведены документы, ставшие доступными только в настоящее время. Эти материалы проливают свет на многие события того времени, непонятные для современников и толковавшиеся ими подчас интуитивно.
Интересные документы, касающиеся взаимоотношений Московского Патриархата и Зарубежного Синода, опубликованы в журнале «Источник»[92].
События, происходившие в Зарубежной Церкви в 1920‑е годы, нашли отражение в опубликованных мемуарах и письмах.
Прежде всего, нужно сказать о воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченкова) «На рубеже двух эпох»[93]. Замечательный пастырь и духовный писатель, митрополит Вениамин не мог не откликнуться на события, участником которых он был. Этого иерарха порой обвиняли в непоследовательности, однако никто не обвинял его в неискренности. Искренним было желание архипастыря организовать церковную жизнь за границей, искренними были его выступления против постановлений Карловацкого Собора, искренне он стоял за упразднение Зарубежного ВЦУ. Наконец, абсолютно искренне он предпочел следовать линии митрополита Сергия (Страгородского) в конце двадцатых годов, хотя он находился вне досягаемости большевиков и никаких благ от перехода в юрисдикцию Московской Патриархии ждать ему не приходилось. По словам Н. М. Зернова, митрополит Вениамин был патриотом России, а потому для него было вполне естественным стать и «советским патриотом»[94]. Воспоминания