жёлтые глаза зверя. Тот бежал за ней, преследуя по пятам по чаще ночного леса, но на глаза не показывался. Лия вздрагивала каждый раз и спотыкалась, когда янтарные огоньки загорались то справа, то слева в темных кустах, а чёрные тени деревьев тянули к ней свои коряги-руки, намереваясь схватить. Зверь словно в ловушку загонял.
В очередной раз Лия оступилась и рухнула в пожухлую листву, поднялась на четвереньки и замерла, услышав за спиной предупреждающее рычание.
Зверь дышал ей в спину! Нагнал…
Он нависал над ней и скалился в угрозе. От его утробного рыка по позвоночнику скатилась холодная капля пота, а кожу прошило колкими иглами мурашек. До жути было страшно пошевелиться, но нездоровое любопытство заставило Лию медленно оглянуться через плечо, и сердце замерло, а волоски на шее встали дыбом: два огромных глаза нависали над ней! Расплавленный янтарь гипнотизировал, тело цепенело, а дыхание обмирало на дрожащих губах.
Темно. Силуэт твари походил на рослого волка. Зверь с интересом принюхался, ткнулся мокрым носом в лоб Лии и фыркнул. А потом просто исчез.
Проснулась и Лия.
Гул сердца оглушал, до сих пор стоял в ушах. Ещё не отойдя ото сна, она забилась в руках Сверра, решив, что зверь всё-таки атаковал.
– Эй! Тише, ты чего? – Берсерк несильно встряхнул кокон с девчонкой, приводя её в чувство.
Голова Лии мотнулась взад-вперед, и оковы странного сна наконец выпустили её. Проморгавшись, она залипла на склонённом над ней мужском лице, смотрел он обеспокоенно, вопросительно приподняв левую бровь. Шрам снова приковал к себе внимание, и Ли вдруг подумалось, что три таких ровных пореза оставили на коже специально. Но зачем?
– Ничего… – буркнула и отвернулась от него.
Сверр пожал плечами и устремил взгляд на дорогу. По ощущениям Лии, за время, пока она спала, прошло около четырех или пяти часов. Солнце ещё не поднялось так высоко, но уже жалило горячими лучами. Или Лие было так жарко от плотной ткани покрывала, в которое её закатал воин. Да она промокла под ним от пота до нитки!
– Долго ещё до привала? – уточнила с надеждой. Жаловаться, конечно, не хотелось, но знать, сколько осталось париться в треклятом коконе, даже очень.
– Уже скоро.
«И на том спасибо», – хмыкнула Лия про себя. Свою отбитую пятую точку она практически не чувствовала, остальное тело покалывало от дискомфорта, но ещё терпимо.
И действительно, через пару часов степь закончилась, и серая зверюга нырнула в заросли дикого малинника у кромки горного хребта. Елово-сосновый лес скрыл их от посторонних глаз, как родных. Он был такой густой, что сквозь высокие кроны свет солнца проникал слабо, создавая иллюзию вечера вместо разгара дня.
Сверр без команды остановил ездуна, просто натянув поводья, и тварюга повиновалась, послушно затормозила. Лия так и не придумала ей название, а спросить не решилась. Берсерк поудобнее перехватил свою ношу в руках и вытащил вторую ногу из седла, чтобы спешиться. Снял Лию и… бесцеремонно бросил на землю, в сухие еловые колючки, а сам вернулся к прикрепленным к крупу животного сумкам.
Ударилась