избавиться от зловония вранья и подхалимства. Ноги несли его подальше от толпы – в тишину, которую сейчас можно было найти разве что на конюшне. Он шагал быстро, чтобы никто из этих разряженных и пьяных индюков не смог его догнать, однако возня за спиной говорила о том, что кто-то все-таки пытался это сделать. Бон замедлил шаг на повороте и слегка повернул голову – никого. Он нырнул в узкий проход и спрятался в темном углу. Если за ним гналась бы очередная сваха, то она делала бы все, чтобы он ее заметил. Значит, за ним следовал тот, кто не хотел быть обнаруженным. Только наемников ему сегодня не хватало.
Бон достал короткий кинжал, болтавшийся в ножнах на поясе, встал в боевую стойку и прислушался. К месту его засады кто-то приближался робкой поступью. Вскоре из-за угла показался незнакомец в длинном темном плаще. Не дожидаясь, пока его заметят, Бон схватил преследователя за плечо и с силой прижал к стене, приставив кинжал к горлу. Тень вскрикнула женским голосом и показала из-под плаща безоружные руки. Принц сдернул с преследовательницы капюшон, высвободив копну каштановых волос. Лунный свет озарил лицо, которое он отчаянно пытался забыть последние дни. Перепуганная девушка смотрела на него широко распахнутыми глазами, не в силах вымолвить ни слова.
На какую-то долю секунды Бону захотелось вонзить острый кинжал в грудь той, которая принесла так много боли в его жизнь. Но принц совладал с собой и отступил на шаг.
– Что ты тут забыла? – резко спросил он.
Девушка продолжала молчать.
– Ты же вроде не немая. Я спрашиваю, что ты тут забыла, пряха?
– Я… не пряха, – послышался тихий голос, – я – Ткачиха.
– Мне все равно, кто ты. Хочешь получить награду за свою работу или пришла поглумиться?
В воздухе снова повисла тишина. Бон по-настоящему разозлился. Он схватил девушку за плечи и начал трясти, как игрушечную куклу.
– Зачем ты снова сюда явилась? Отвечай! Мне теперь плед принесла?
Он тормошил ее, пока Ткачиха не выпалила:
– Я-пришла-чтобы-поддержать-тебя.
Глаза принца сделались почти такими же большими, как у девушки, стоящей напротив.
– Что-о-о?
– Я пришла, чтобы поддержать тебя, Вас… Вы, конечно, были несправедливы, обвинив во всем меня, но Морин Герберт был Вам очень дорог, и я должна была прийти.
Бон зажмурился, чтобы понять, не чудится ли ему. Но настырная девчонка стояла на месте и никуда не собиралась исчезать. Напротив, она с каждой секундой становилась все реальнее. Какая наглость: явиться сюда в ночь погребения. И как она себе это представляла?! Принесет ему платочек, Бон поплачет у нее на плече и все забудет?
– Ну, давай, начинай меня поддерживать, новая Ткачиха нашего города, – сказал принц голосом, полным сарказма.
Бон говорил надменно и жестко, надеясь, что она почувствует то же отвращение, которое испытывал к ней он. Но Ткачиха, не обращая внимания на тон принца, спокойно сказала:
– Я росла без родителей, мне их заменила Вероника