Даже еды нет!
Еда на моей кухне и правда редкий гость, ибо дома ем крайне редко. Но я ведь и об этом позаботился тоже.
– Я ж тебе оставил на еду, вложил деньги в записку.
– Какую такую записку? – спрашивает она, приподняв бровь.
– Пошли, – командую ей.
Веду в гостиную, подхожу вместе с ней к дивану, где она сегодня ночевала.
А записки и правда почему-то нет. Но я же точно помню, как клал листок со вложенной в него пятитысячной купюрой на кофейный столик. Не могла же она исчезнуть.
Может, упала?
Становлюсь на колени, осматриваю пол и вскоре нахожу записку с деньгами под ним.
Действительно упала…
В этот момент чувствую себя ослом.
Представляю себя на месте Ксении – проснулась, дома никого, дверь заперта… В такой ситуации чего только не подумаешь. Мне сразу становится понятно, почему она позвонила в полицию.
Показываю ей деньги, записку с моим телефоном. Я ж, баран, вчера не догадался обменяться с ней номерами, поэтому написал ей свой на листке, с просьбой позвонить, как проснется.
– Ксюш, извини, – пожимаю плечами. – Надо было тебя разбудить перед уходом, не думал, что так получится.
– Да ничего, это ты меня извини, – говорит она тихонько. – Я подумала, вдруг ты маньяк… Я же тебя не знаю.
– Я похож на маньяка? – интересуюсь с усмешкой.
Она качает головой.
А потом делает неуверенный шаг в сторону прихожей, мнет ручку сумки:
– Ну, я пошла?
Шумно вздыхаю. Оно, может, и логично, что после такого ляпа с моей стороны ей хочется уйти. Только вот мне совершенно не хочется, чтобы она уходила.
– Ксюш, а куда ты пойдешь? – спрашиваю, внимательно на нее смотря. – Ты же вчера говорила, что тебе негде жить. Обратно на лавочку?
Она замирает, снова кусает губу, потом наконец отвечает:
– Мои друзья скоро вернутся, пойду в общагу.
– Скоро это когда? – интересуюсь с прищуром.
Что-то мне сомнительно, что студенты ломанутся из родных городов в общагу в новогоднюю ночь.
– Пятого января, – признается она со вздохом. – У нас пятого экзамен.
– То есть через пять дней? – невольно посмеиваюсь. – Ксения, как порядочный муж, я не могу отпустить тебя жить на лавочке, извини.
Она снова хлопает своими длиннющими ресницами, смотрит на меня виновато и говорит:
– Тимур, если честно, я не думаю, что мы вчера поступили правильно, когда поженились. Понимаешь, я была не в состоянии нормально соображать. Только что рассталась с парнем… Я просто растерялась, понимаешь? Считай, согласилась в состоянии аффекта.
О, это мне великолепно понятно. Вчера у меня было точно такое же состояние.
Но все равно становится не по себе. Вот так бывает – кто-то мечтает за тебя замуж, а кто-то жалеет, выйдя.
– Ну вот, – тяну со вздохом. – Только женился, а жена требует развод…
Лицо Ксении становится несчастнее некуда.
Спешу ее успокоить, ведь сам хотел поговорить с ней о том же:
– Мы