для великих открытий, ждавшая целых двенадцать лет сигара.
– Ты весь день светишься! – Полина была счастлива за брата, что заставляло светиться и ее.
– Еще бы, Лина! – считая от победоносного крика, эйфория не покидала Северского. – Это же открытие века!
– Статью уже пишешь? – без задней мысли спросила она.
Тогда он задумался, уголки его губ синхронно опустились. До самого вопроса эта простая идея даже не приходила ему в голову, что стало для Вячеслава совершенно удивительным.
– Нет, – ошеломленный, едва выдавил он.
– Это ж открытие века, – заинтересованная его ступором, продолжала давить сестра. – В историю войдешь…
– Хера себе, – завороженно произнес он, продолжая смотреть сквозь собеседницу. – Я не хочу… Ты представляешь, Лина, я действительно не хочу!
Всего несколько лет назад, в бытность работы в научном институте, он счел бы то чистым безумием, нелепым притворством или на крайний случай – недостойным фарсом.
«И как же быстро все успело измениться?!» – спрашивал себя Северский, ведь он на самом деле не желал себе ни известности, ни славы. Ему очень нравилось здесь, с любимой сестрой, в завораживающей тишине его домашней лаборатории.
– Разве что посмертно, – добавил он, подумав еще немного.
В отличие от него сердце Полины давно уже пропиталось социопатической логикой, то и дело переходящей в мизантропию. Эмоционально ей сложно было понять смятение брата, тем более что саму ее волновало другое:
– Но ты ведь добился своей цели?
Уловив, как на мгновение дрогнул ее низкий голос, Северский опомнился. Мозг его тут же включился, застучал всеми цилиндрами, почти моментально найдя тому объяснение.
Вячеслав не имел новой программы исследований, тем вечером он даже не хотел о том думать. Вероятно, он мог просто провозгласить: «О новых целях мы подумаем завтра!», но то ли от реликтового вина, то ли от волнения, он объяснил себе, что сестрины тревоги должны быть развеяны незамедлительно:
– Ха! – нарочито наигранно усмехнулся он. – На самом деле, мы только начали, сестра!
– Серьезно? – не поверила та.
– Точно так! Теперь, когда твое тело стало молодеть и крепнуть, мы развернемся с ним в полный рост!
– Посвятишь меня в грандиозные планы?
– Еще бы! Оглашаю программу-минимум! Сперва мы займемся твоими мышцами, – на ходу Северский начал собирать осколки былых фантазий. – Сильные, крепкие, но женственные!
– Так не бывает, Слава!
– Так будет, Лина! – самоуверенно заявил он, указывая на нее своим перстом. – Как турборежим на маломощных процессорах. Короче, автобус тащить ты не сможешь, а вот в нокаут отправить или меня вверх подкинуть – это у нас будет!
– А в чем смысл?
Вячеслав привык к тому, что сестра во всем требует смысла. И даже в части исследований, главное назначение которых она, без сомнения, понимала, ей требовалась видеть какую-то рациональную целеполагающую