стал он кликать демонов, которые собрались огромной толпой, но уже не являлись Антонию видимо, – и только слышны были их нестройные вопли: «Уйди отсюда, Антоний! Не вынесешь ты наших нападений!». Казалось, весь дворик и вся пещера набиты бесами. Антоний же, ничего им не отвечая, день и ночь стоял на молитве. Демоны его не трогали, – Господь не велел. Антоний знал это и не обращал никакого внимания на весь этот шум.
Так было из дня в день и год за годом. Когда у Антония иссяк запасенный хлеб, возле бывшей крепости, а теперь монашеской пустыни, появился тот самый человек, друг Антония, который носил ему хлеб во время жития его возле Комы: Господь привел его сюда. Приникнув к щели в камнях, он увидел Антония и стал звать его:
– Антоний, позволь мне войти.
– Прости меня, – откликнулся тот, – нет ко мне входа, а если будет на то воля твоя, принеси мне хлеба и брось через ограду.
Тот так и сделал. Принес хлеб и перекинул через стену. А сам, ничего больше у Антония не спрашивая, остался под стеной и прожил здесь несколько дней, слушая Антониевы молитвы и вознося сердце свое к Богу. В следующий раз с ним пришли еще несколько молодых людей из Комы, ранее друживших с Антонием, – и они стали молиться вместе с Антонием, не видя его, так как он теперь и щели все заделал глиной.
Однажды ночью они были разбужены громкими криками множества голосов, раздававшихся из Антониевой пустыни. Как бы какие-то люди кричали: «Удались! Удались!» Молодые люди вскочили в страхе, думая, не разбойники ли по лестницам влезли к Антонию и гонят его…
Тогда они помогли одному из своих товарищей дотянуться до верха стены и заглянуть туда: двор был пуст, Антоний молился в пещере, но голоса продолжали раздаваться: «Оставь наши владения, не дадим тебе покоя!» Тогда они поняли, что это демоны, и в ужасе стали кричать и звать Антония. Он подошел к стене и сказал им:
– Не бойтесь, братья! Они могут только угрожать.
Пойте:
«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бе-жат от лица Нго ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси, от лица любящих Бога…»
Они стали петь, и голоса демонские стали тише, а потом вовсе умолкли.
Многие годы, целых двадцать лет, подвизался Антоний в своем уединении, не показываясь никому, а случалось и в полном молчании, и так долго пребывал он в безмолвии, что приходившие начинали беспокоиться, думать, уж не умер ли он от трудов и истощения. Но проходили месяцы, а иной раз и годы безмолвия, и снова слышались его молитвы.
Много раз демоны поднимали шум в его пещере, оглушительно крича нестройным хором. Крик этот постепенно переходил из угрожающего в жалобный, в подобие скуления побитой собаки, и умолкал. Все это привлекало сюда множество мужчин, молодых и старых, желавших вести богоугодную жизнь, но не имевших руководителя, наставника, так как монастырей там еще не было, и никто не слыхал о них. Какая-то сила привлекала их к Антонию и держала возле него, как бы указывая,