ямочка. – Один я в роду такой чернявый, батя и брательники вроде тебя.
– А меня Николаем окрестили, среди своих Сынком кличут, – радостно сообщил Сынок, однако взгляда цепкого не опускал, разглядывал Степана внимательно и был осмотром явно недоволен. – Значится, Степан и Николай. Два брата-акробата. Тебя что же, Степа, взяли от сохи на время?
– Что? – спросил Хан.
– По-свойски не кумекаешь? Я спрашиваю, мол, случайно погорел, не деловой? – Сынок выпил пиво, отставил пустую кружку.
Хан не ответил, лишь плечами пожал, разгрыз сушку, тоже допил пиво и спросил:
– Как расплачиваться будем? У меня в участке последний целковый отобрали.
– Это беда так беда. – Сынок взял со стола вилку. – Придержи полу клифта. – Подпарывая полу, говорил: – Последнее только ты, Хан, от широты души отдать можешь. – Он справился с подкладкой и положил на стол два червонца, деньги по тем временам солидные. – А вот как мы браслетики сымем?
Хан осмотрел вилку и сказал:
– Придержи, деловой.
Сынок держал вилку, а Хан начал откручивать у нее зубец, именно откручивать, будто тот и не был железным.
– Пальчики у тебя вроде стальные, – глядя на манипуляции Хана, восхищенно сказал Сынок.
– Соху потаскаешь, обвыкнешься. – Хан отломал зубец и согнул об стол в крючок, затем опустил руку под стол и вставил крючок в замок наручника.
Глядя в потолок и шевеля губами, будто читая там какие-то заклинания, Хан через несколько минут вздохнул облегченно и положил на стол свободные руки. Потирая натруженную кисть, он посмотрел в окно и сказал:
– А вот и распогодилось.
Дождь действительно кончился, просветлело. Публика потянулась к дверям, некоторые разувались, подворачивали брюки. Хан поднялся, взял со стола червонец, другой подвинул Сынку и сказал:
– Бывай, – и шагнул к выходу.
Сынок схватил его за рукав:
– А я? Кореша бросаешь, подлюга? – Он брякнул цепью наручника, который охватывал его руку.
– Сунь в карман и топай себе, дружки тебе бранзулетку снимут, – равнодушно ответил Хан. – Ты деловой, а я от сохи, нам не по дороге.
– Тебе лучше остаться, – медленно, растягивая слова, сказал Сынок.
– Не пугай. – Хан улыбнулся, лицо его вновь просветлело, но глаза были нехорошие, смотрели равнодушно.
Сынок его отпустил, взял со стола крючок, сделанный из вилки, и сказал:
– Я к тебе предложение имею. Сядь. – Он ударил кружкой по столу и, когда мальчишка-половой подбежал, сказал: – Подотри и принеси, что там из отравы имеется.
Мальчишка фартуком вытер осклизлый стол, забрал пустые кружки и исчез. Хан взял крючок, опустил руки под стол, звякнул металлом и положил наручники Сынку на колени.
– Прибереги на память, деловой.
– Ты памятливый. – Сынок спрятал наручники в карман. – Не простой ты, мальчонка, совсем не простой. – Он рассмеялся.
Хан тоже улыбнулся.
– Простых