начала распечатывать письмо. Она старалась ровно его вскрыть, но тонкая бумага решила испортить идеальный момент и порвалась. Когда с конвертом было покончено, Эйлин аккуратно вытащила лист бумаги и принялась читать:
«Уважаемая Эйлин Блэк, мы получили Ваш запрос на поступление в частную школу Серпентес. Рассмотрев результаты Вашего проверочного теста, мы рады сообщить, что Вы зачислены в нашу школу и приступаете к обучению после летних каникул».
С уважением,
директор школы мистер Крейн
Эйлин потеряла дар речи, она не верила своим глазам, будто это все нереально.
– Эйлин, вернись на землю! Что за письмо? – Вопрос мамы сработал как хлыст по голой коже.
– Мама, я… – Голос почти пропал, поэтому пришлось откашляться, прежде чем продолжить. – Я подавала документы в одну частную школу.
– ЧТО? – Мамины глаза чуть не вывалились из глазниц. – Какая школа? Ты всегда училась дома, ты говорила, цитирую: «Зачем мне эта каморка?»
– Мама, я говорила про местную школу, ты видела этот сарай? Чему меня там смогут обучить?
Мама тяжело вздохнула. Сестра сидела рядом, надув щеки. А папа старался делать вид, будто его нет, он часто так поступал, но в итоге всегда вставал на сторону Эйлин – и это было довольно приятно.
– И где находится эта школа? – прервала тишину мама.
– Четыреста километров отсюда, – шепотом произнесла Эйлин.
– ЧТО?! – Вена у мамы на лбу напоминала трезубец Посейдона, и Эйлин не на шутку испугалась. – Ты как ездить туда собралась?
– Мама, это частная школа. Там предоставляют жилье, это как пансионат, туда попадают либо с мозгами, либо с деньгами. Первое, к счастью, у меня есть.
– Тревис, может быть, ты что-нибудь скажешь? – Мама начала искать поддержку у отца.
– Ну хочет она там учиться, пусть учится, это ее выбор, – спокойно сказал отец.
Эйлин показалось, даже слишком спокойно. С одной стороны, папа поддержал, но, с другой, он будто хотел избавиться от лишнего члена семьи.
– Немыслимо, просто немыслимо, как будто меня одну волнует жизнь моей дочери, – сказала мама, гладя по спине Ташу.
Эйлин тихонько посмеялась – если бы никого не было, она бы захохотала в голос – от лицемерия матери, от злости сестры, от безразличия отца и от счастья, ведь она покинет это чертово место и начнет жить с чистого листа. Все уйдет на второй план, все забудется. И станет лучше, она была уверена.
– Не позволю! – закричала мама. – Какая школа? Какой пансионат? Ты и так скоро поступишь в университет, тебе осталось два года.
– Мама, не начинай, я все сказала и…
Эйлин не успела договорить, раздался звонок в дверь.
– Кого еще там принесло? Тревис, положи свою газету и открой дверь! – Мамина ярость разрасталась и теперь заполонила всю кухню.
Папа знал: спорить с ней сейчас – все равно что положить голову в пасть крокодилу.
Пока он открывал дверь, мама продолжала читать нотации Эйлин, но та не слушала.