К. К. пожал плечами:
– Что умею? Ну, наверное, умею думать. А знаю все. Или почти все…
Я захохотал:
– Ну и наглец! Ничего нет опаснее в любой конторе, чем прослыть всезнайкой.
– Я в курсе… Но Марк Александрович предупредил меня, чтобы я говорил с вами откровенно.
Я взял со стола какую-то пеструю газету – на задней обложке был напечатан громадный суперкроссворд.
– Так… Сейчас проверим… Вот… Как называется гибкая проволока, которой заматывают пробку на бутылке шампанского? Пять букв…
– Мюзле, – мгновенно ответил К. К. К. – Стандартная длина мюзле пятьдесят два сантиметра. Это длина проволоки, которую выдернула из своего корсажа Жозефина Клико, чтобы закрутить пробку своего сорта шампанского «Вдова Клико»…
– В кроссворде об этом не спрашивают, – опасливо заметил я.
Мне это показалось забавным, и я ради смеха задал еще вопрос из кроссворда:
– Какова скорость света?
– В газовой среде? – откликнулся К. К. К.
– Черт его знает! А что, различается?
– Различается! Скорость света в вакууме – двести девяносто девять миллионов семьсот девяносто две тысячи четыреста шестьдесят пять метров в секунду…
– Может быть, – неуверенно сказал я и понял, почему не любят всезнаек: все не любят проигрывать.
Любчик, прислушивающийся к нашему разговору, подскочил к К. К. К. и, протягивая на ладони коробок спичек, спросил:
– Как мент определяет, есть в коробке спички или нет?
К. К. К. удивленно посмотрел на него.
– То-то! – заликовал Любчик. – Смотри…
Он осторожно поднес коробок к уху и ожесточенно затряс головой:
– Гремит! Всё в порядке…
– Слушай, а ты в «Что? Где? Когда?» не играешь? – спросил я.
– Неинтересно, – махнул рукой К. К. К., и я ему сразу поверил. Мне показалось, что он не хочет играть в викторины, придуманные для него другими…
Через полчаса – я не успел все необходимые звонки сделать – появились Мила Ростова и Куклуксклан.
– Сергей Петрович, есть мнение, что нам с Ростовой удалось вычислить эту разбитную деваху, которую Гобейко-Прусик называет Китайкой, – довольно потирая лапы, сказал К. К. К.
– Не скромничай, Куклуксклан, – засмеялась Мила. – «Нам с Ростовой…» Мы пахали – называется. Я ему только ассистировала, как знаток проститутского мира. После выхода на пенсию К. К. К. рекомендует мне написать «Яму-2»…
К. К. К. разложил на моем столе компьютерную распечатку.
– Мы думаем, что девицу, которую Гобейко называет Китайкой, зовут Надежда Улочкина, по прозвищу Тойоточка…
– А почему Тойоточка?
– Сладкая девочка, – засмеялась Мила. – У нее в Москве у первой из всех «центровых» девок была «тойота». Из дальневосточного завоза, с правым рулем. Она тогда повсюду орала: «Наше дело правое, ходим только „налево“…»
25. Москва. Джангиров. Встреча
Джангиров рассмотрел осадистую тяжелую фигуру начальника