с улыбкой сказала Алина.
Кажется, над ним уже иронизирует его секретарша. Да еще в присутствии этой женщины!
– А чему вы улыбаетесь? Вы знаете все его стихотворения? И тем более – поэмы?
– Все – нет…
– А улыбаетесь! Через две минуты соединяйте с милицией. Как вы поняли – в детприемник они его не упекут?
– Ну зачем, вряд ли…
– Родителей известили?
– Кто, я? Нет… Кто поймал, тот пусть извещает, для того там и сидит инспектор детской комнаты…
– Алина! – Назаров побагровел. – Вы мать Додонова видели? Какое у нее лицо было вчера? Мы все оглянуться не успеем, как у вас свой пацан будет! И представьте, что семнадцать часов вы не знаете, где он!
– Извините… Сейчас позвоню.
В дверь просунулись головы двух девушек.
– А вам что?
Оказывается, в канцелярию набилось человек тридцать десятиклассников. Марина объяснила со старательной непринужденностью:
– Это мой класс, мы хотим напроситься к вам в кабинет на этот час… Из-за телевизора. Там сейчас будут пушкинские «Маленькие трагедии» по второй программе. Оказывается, почти никто из моих не видел… а это нельзя не посмотреть.
– Да? – слегка растерялся Назаров. – Так-таки нельзя?
Алина саркастически покачала головой и напомнила:
– Кирилл Алексеич, вам надо двух мамаш принимать.
– Ну, я-то место найду… – Он посмотрел на Марину озадаченно. – У вас же сейчас совсем не это по плану?
– Нет, – вскинула она голову. – Но знаете, внеплановый Пушкин – он еще гениальней!
– Балуете вы их, вот что, – вздохнул Назаров и повернулся к телевизору. – Пирожными кормите свой десятый «Б»…
– Русской классикой я их кормлю! А это давно уже – хлеб. – Похоже было, что Марина рассердилась. – Ну что же вы? Время идет, скажите: можно или нельзя?
Он покорно щелкнул рукояткой «Рубина», а она распахнула дверь:
– Заходите, ребята!
Глядя, как этот табун вторгается в директорский кабинет, Алина подняла глаза к потолку и шепнула сама себе:
– Край света!
Но у Назарова глаза стали веселые. Вот он настроил, подкрутил, и на экране появилась заставка, обещающая показ «Моцарта и Сальери»…
Стульев в кабинете хватило только на девочек. Назаров потоптался, глядя на стоящих у стен мальчиков, потом флегматично, не торопясь, стянул зеленую скатерть с длинного стола, за которым проходили педсоветы, и сделал над ним приглашающий жест.
Они не заставили просить себя дважды.
Звучала тема из моцартовского «Реквиема».
Назаров, стоя за Марининым стулом, наклонился к ее уху:
– С вами не соскучишься…
– Благодарю… – И, не отводя глаз от экрана, где уже появился Николай Симонов – Сальери, она поднесла палец к губам: – Тссс…
Телефонный звонок. Вместо того чтобы снять трубку, Назаров отключил розетки обоих аппаратов и вышел из кабинета бесшумно.
Сальери начал свой монолог…
– Простите,