является он. Я ответил ему долгим испепеляющим взглядом и отправился спать.
Рано утром я был уже на космодроме. «Налетчик» стоял на обугленной стартовой площадке и был ужасно не похож на остальные космические корабли. Пиратский корабль представлял собой скорее овоид, чем правильный эллипсоид, хотя именно эллипсоидная форма придает кораблю прочности.
В былые времена «Налетчик» легко принимал на себя удары и отражал их. А еще, обладая абсолютно черной и ровной обшивкой, мог мгновенно исчезнуть.
Теперь же он походил на старую дородную даму. И все же был великолепен. Иллюминаторов у него не было. Их заменяли крошечные «глазки», соединенные с видеоэкранами внутри корабля.
Вокруг трещали кинокамеры. Рекс Барнаби, сияя круглой, как миска, лысиной, носился возле корабля, отдавая приказы и распоряжения. Я взглянул на часы, окликнул его и направился ко входу на стартовую площадку.
В рубке управления Мона целовалась с Керриганом. Здесь камеры отсутствовали.
– А у тебя неплохо получается, Руперт, – сказал я, – и борода не мешает.
Они отскочили друг от друга, и Мона начала что-то объяснять, но я не стал слушать. Забравшись в свою каюту, я достал бутылку хорошего виски и как следует заправился. Вскоре мне стало все равно.
Примерно через несколько столетий в каюте показалась голова Барнаби. Посмотрев на меня, он спросил, чем я тут занимаюсь.
– Отгадай с трех раз, – ответил я. – Напиваюсь?
– Слушай, Джерри, Мона мне сказала, что…
– Знаю. Что она меня любит. И что это было помрачением, минутным помрачением. Ну и что?
– Джерри, так же нельзя. Нам нужно работать.
– Я уже все сделал. Больше я вам не нужен.
– Ненавижу, когда мужчина так падает духом из-за бабы.
– Просто мне нравится напиваться, – сказал я. – Мона здесь ни при чем.
– Ты без ума от нее, Джерри…
– Это ты без ума, – ответил я, чем, похоже, сильно его обидел.
Барнаби закрыл дверь. Я достал вторую бутылку и задумался, есть ли хоть один шанс у простого рекламщика, если в дело вступила кинозвезда? Через некоторое время я уснул.
Проснулся я ужасно голодным и сразу позвонил насчет еды. У кофе был странный привкус. Слишком поздно я это понял. Получив хорошую порцию нембутала, я вырубился.
Я пришел в себя с легкой головной болью и ощущением того, что что-то не так. Немного полежал не двигаясь. Из коридора доносились отдаленные крики и выстрелы.
Судя по настенному календарю, я проспал два дня и одну ночь. Вероятно, мы уже где-то возле пояса астероидов.
Бах! Бах! – раздалось в коридоре. Я встал и проверил дверь – она была заперта. Впрочем, замок оказался хлипким.
В коридоре один человек стрелял под ноги другому, загоняя его обратно в каюту.
– Эй! – позвал я.
– Ты тоже, – сказал стрелявший. – Убирайся отсюда, живо!
Он выстрелил под ноги и мне, и тогда я двинул ему в челюсть. Он грохнулся навзничь. Я забрал пистолет. Голова все еще немного кружилась.
– Ад