он не начал драку, а обошелся только предупреждениями.
– Домой поехали. Уже поздно, – строго говорит Ковалёв, повернувшись ко мне.
Вот это заявочки! А как же его Лана? То есть Лада.
Хотя и сама собиралась вызвать такси и ехать домой, выдаю совершенно другое:
– Не хочу. Мне и здесь хорошо.
Но Андрей, будто не слыша, подталкивает к выходу из клуба.
– Вообще-то я шла в бар, чтобы выпить воды, а потом продолжить танцевать.
– После того разврата, что ты сейчас устроила, одну я тебя домой не отправлю. Идем.
Ковалёв чем-то напоминает в это мгновение старшего брата. Эрик с такими же интонациями загонял меня в детстве домой с улицы. Правда я никогда его не слушалась. Впрочем, вообще никого никогда не слушалась, поэтому и чертенок в юбке.
– Ты сам вторую ночь где-то пропадаешь… Неужели изменишь свои планы и домой поедешь? Фи. Это скучно и совсем на тебя не похоже. – Наигранно морщу нос.
Андрей никак не реагирует на мои слова, продолжая за руку тащить с танцпола.
– Стой! – останавливаю его.
Снова поднимаю голову к вип-ложе. Яр до сих пор не выпускает меня из поля зрения. Хватает буквально нескольких секунд, чтобы решиться на несусветную глупость. Обвиваю шею Андрея руками и висну на нем, прижимаясь всем телом.
Ковалёв твердый и горячий. Прошибает мелкой дрожью от его близости.
– Что ты делаешь? – цедит он сквозь зубы, тут же напрягаясь.
За последние три дня мы прикасаемся друг к другу второй раз. Точнее, инициатор второй раз я.
– Наверху мой бывший, – шепчу сбивчиво. – Если оттолкнешь меня сейчас, то приду к тебе ночью и ударю по больной ключице чем-нибудь тяжелым.
Боже, что творю?..
– Один танец, и едем домой, – предлагаю бартер.
– Блядь, детский сад какой-то, – рычит Ковалёв, но все-таки обнимает меня за талию, прижимая к себе.
Мурашки бегут по спине. Их много. Явно больше, чем было у Андрея во время моего массажа. Щеки пылают. До этого дня мы с Ковалёвым никогда не то что вместе не танцевали, а даже рядом. Сейчас обнимаемся!
Ковалёв ведет в танце. Музыка совсем не располагает к медленным движениям, но у нас выходит что-то особенное, свое. От прямого темного взгляда Андрея становится еще жарче. Я разворачиваюсь к нему спиной, кручу бедрами восьмерки. Мысленно обещаю себе, что это все, чтобы позлить Яра, но на самом деле едва удерживаюсь на ногах, когда рука Андрея прижимается к животу. Ковалёв толкает меня назад. На мгновение застываю, почувствовав его эрекцию. Он же ненавидит меня с детства!.. И я его…
В ушах гудит так, что по децибелам перекрывает звук, льющийся из колонок. Дыхание сбивается, когда твердые губы касаются плеча. В ноздри проникает знакомый запах туалетной воды, которого становится очень много. Андрей приспускает тонкую бретельку платья и влажно проводит кончиком языка по моей коже. Соски мгновенно твердеют, горячие импульсы устремляются вниз живота. Меня