способен вывести часть людей в иные вселенные. Грею после этого конец, но и всей Империи – тоже. А еще алкарис считает, что Грея можно уничтожить.
– Верю. – Томми налил себе кофе. Посмотрел в широкое, на всю стену маленькой столовой, окно. На улице было пасмурно и тихо – Джиенах просыпался поздно.
– Если бы ты был Кертисом-старшим, то отказался бы от затеи с «Линией Грез» после смерти Грея?
– Я бы вообще ее не начинал. Свалил бы сразу. – Томми улыбнулся, на мгновение превращаясь в молодого человека с обложки журнала мод. – На фиг надо.
Дач помолчал. Томми, казалось, даже не помнил о их ночном разговоре. И сейчас его ничто не удивляло.
– Знаешь, ты иногда напоминаешь мне силикоидов. Спокойствием.
– Тогда уж клаконцев.
– Это ты зря. Они очень эмоциональны… просто их эмоции трудно понять.
– Тебе виднее. У тебя-то тоже реакции нестандартные.
Дач подавил желание влепить парню оплеуху. Слишком давно начался у них такой стиль общения, чтобы стоило его менять. Вначале он даже был рад – когда затаенный страх у мальчишки уступил место равнодушной иронии.
Потом стало поздно.
– Ты понимаешь, что я сказал?
– Что хочешь шлепнуть Императора. Но ты вроде всегда этого хотел.
– Теперь я перейду к делу.
– Будешь брать дворец штурмом?
– Нет. Через месяц – Преклонение Ниц.
Томми потянулся за салфеткой. Заметил:
– Императора, кажется, убивали раз пять. Хочешь быть шестым, забывшим об аТане?
– Я помню о нем всегда, мальчик. Это моя проблема, как ты когда-то сказал. Верно?
– Ага. – Томми поднялся. – Твой кофе остыл. Я пойду?
– Завтра мы вылетаем… на Таури или Эндорию – еще не знаю. Ты со мной?
– Конечно. Можно подключиться к игровой сети? Сегодня в виртуалке четвертьфинал «Властителей».
– Дьявол. – Кей встал, хватая Томми за руку. – Для тебя что, беготня по электронным лабиринтам важнее жизни?
– Одно другому не мешает.
– Томми, мы сейчас говорили о том, что даже в замысле карается смертью. Все, теперь мы смертники! Понимаешь? У нас нет шансов, абсолютно нет! Я просто не вижу для себя иного выхода, кроме как попытаться. Я всегда воевал за человечество, пусть оно меня не слишком-то и любило. Тебе встревать не обязательно, ты даже можешь вернуться к Кертису, он простит. Но ты соглашаешься сдохнуть и идешь махать мечом в несуществующем мире! Томми, что с тобой?
Юноша пожал плечами. Дач вдруг почувствовал себя старым, очень старым, впервые за прожитые полвека. Древним идиотом, умеющим убивать и разговаривать на языках чужих рас. И не понимающим единственного человека, пацана, вместе с которым собирается умереть.
– Дач, я просто люблю играть. Вот и все. Что мне теперь, сидеть и переживать, что нас шлепнет охрана Грея?
Томми смотрел на Кея, и на мгновение тот узнал в нем Артура. На какой-то миг они стали похожи не только внешне – мальчик, которого он вел на Грааль, и мальчик, убивший Кея на Каилисе.
– Иди, – Дач отпустил его руку, – воюй. Мне