замотался… Заболтался с молодыми медсестрами.
Вика покачала головой:
– Этого не может быть. Он знает, как я волнуюсь. Да, я попросила прислать результаты на его емейл, потому что ужасная трусиха. По мне, лучше оттянуть неприятный момент, чем сразу кинуться в прорубь с головой. Это особенность моего характера, понимаешь? Муж всегда смеялся: мол, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
– Ты всегда была странная, – хихикнула подруга и придвинула к ней круассан, – а теперь послушай моего совета: выпей сок, съешь пирожное, и сразу станет легче. Ты всегда любила круассаны с молочным кремом.
– Не могу, – женщина в который раз оттолкнула от себя тарелку, и, увидев расстроенное лицо Лили, смягчилась: – Ладно, сок выпью. А круассан ешь сама, если хочешь. Мне кусок в горло не лезет.
– Вот и молодец, – Лиля посмотрела на подругу, любуюсь ею.
Густые смоляные, волосы Вики были подстрижены под каре, и эта прическа делала ее похожей на Мирей Матье. Умное тонкое лицо, строгий взгляд – все выдавало в ней женщину из хорошей интеллигентной семьи. Про таких еще говорят: «в них чувствуется порода». Правда, про родословную Вика никогда не распространялась, Бог весть, каких она была кровей, подруга не удивилась бы, если бы и дворянских. А насчет образованности и интеллигентности – в самую точку: папа – офицер, мама – учительница. Отец Вики, полковник запаса, помог дочери с зятем Денисом приобрести клинику, видать, когда-то хорошо зарабатывал.
Лиля немного завидовала подруге, у которой все получалось в жизни: и поступление в мединститут, и создание семьи с самым красивым, умным и перспективным студентом. Ходили слухи, что ее папа – полковник за клинику выложил не последние деньги, остались у него финансы – и немалые, что у Вики огромное наследство, добытое всякими дедушками – бабушками не совсем честным путем, и Лиля этим слухам верила. Слухи никогда не рождались на пустом месте. Кроме того, она не раз бывала в родительской квартире подруги и поражалась и диковинным вещам, скромно стоявшим в шкафу за стеклом, и люстрам, способным украсить даже Большой театр, и картинам на стенах – наверняка, подлинникам.
Злые языки болтали, что многое, не предназначенное для чужих глаз, хранилось на антресолях. Длинные пальцы Виктории украшали бриллиантовые кольца, менявшиеся с поразительной чистотой, и Лиля чувствовала, что бывшая одноклассница живет не только на доходы от клиники.
Везет же некоторым! И зря она так «кипишует» по поводу своего диагноза. Если что – папочка выложит денежки, и все будет тип-топ. Не нужно верить поговорке, что здоровье не купишь. Купить можно что угодно, дело лишь в цене.
Вика наконец допила сок и отставила стакан.
Лиля опустила глаза, будто боясь, что подруга проникнет в ее мысли.
– Вот и молодец, возьми круассан с собой. Детей угостишь.
– Одним на двоих? – усмехнулась Виктория, но круассан взяла. – Знаешь, я, пожалуй, потороплюсь. Денис может не позвонить, а сразу приехать домой. Если у меня что-то серьезное, он захочет быть со мной в такой момент…
– Конечно,